Хо

В тот момент, когда он смотрел на старика, Настя узнала его лицо. Невероятно, но это был тот самый человек из крайней каюты, голова которого была расплющена дверью. Это был он! Живой и здоровый. Миновав двери, он прошёл пересечение коридоров, и остановился возле той самой злосчастной каюты. Анастасия всё поняла. Это было прошлое. Каким-то образом она проникла в минувшее время, и в данный момент находилась на «Эвридике», очевидно, ещё до той страшной трагедии, в результате которой она «расслоилась», превратившись в филиал ада на Земле. Но в результате чего произошло расслоение?!

А старики тем временем продолжали смотреть на неё.

— Ну что же никто не поможет ей подняться? — возмущалась бабушка. — Мужчины. Кто-нибудь. Помогите же девочке.

Сверху на лестнице послышались скорые спускающиеся шаги, кто-то остановился над Настей, обеспокоено нагнувшись, и дотронулся до её плеча.

— Девушка. Позвольте я Вам помогу? — заботливо предложил молодой мужской голос с лёгким кавказским акцентом. — Вы сильно ударились? Идти сможете?

Настя подняла глаза на говорившего и увидела красивое улыбающееся лицо кудрявого парня со жгучими карими глазами. Соответствующие черты лица, чёрные изогнутые брови и большой нос, указывали на то, что он действительно был представителем какого-то кавказского народа. Может быть грузин, а может осетин, или абхазец. Какая разница? Молодой человек был очень привлекательной внешности, и чрезвычайно обаятелен. В нём присутствовали гордые черты «знойного горца», и вместе с этим какая-то искренняя простота, приятно располагающая к его персоне. Глядя на Настю, он дружелюбно улыбался, хотя в его глазах была заметна обеспокоенность — не сильно ли она ушиблась? В эти глаза можно было смотреть вечно. Они были подобны уголькам: горячие, волнующие, страстные. Его тёплая рука лежала на её плече, а вторая тем временем была услужливо протянута вперёд для того, чтобы девушка смогла на неё опереться.

— Давайте Вашу руку. Я помогу подняться.

Настина ладошка мягко легла в цепкую холёную ладонь, и его пальцы сомкнулись на ней… Крепко! Как крепко он её стиснул! Так сильно, что свет померк в глазах и всё исчезло. Рука стала грубой, шероховатой, мозолистой. Она с силой потащила её вверх, через темноту, в которой бесновался луч ослепительного света, выхватывающий из полумрака скупые очертания опустевшего зала. Вторая рука — такая же крепкая и жёсткая, подхватила её подмышку, и уже двумя руками он поднял её с лестницы, поставив на ноги.

Образ обворожительного кавказца растворился во мгле без остатка. Вместо него, рядом с Настей на лестнице стоял тёмный человек, придерживающий её за талию одной рукой. В другой руке у него находился включённый фонарь. В ушах всё также продолжал надрываться Linkin Park, чья музыка, кажется, стала играть ещё громче, а песня перешла на сплошной истерический крик. Луч фонаря упёрся в лицо девушки, ослепив её, и та закрылась от него ладонью. Потом стоявший рядом с ней человек опустил фонарик, и направив его вертикально, начал снизу подсвечивать свое лицо, чтобы Настя смогла его разглядеть. Это был Гена Осипов. Узнав его, Анастасия едва не потеряла сознание от счастья, обмякнув в его руках. Тот вовремя удержал её от нового падения.

— Спокойно, — произнёс он. — Держись. Ты чего тут бродишь одна?

На его лице играли страшные тени, отбрасываемые фонарём, делавшие глаза капитана похожими на сплошные чёрные дыры с подёргивающимися под ними «синяками». Но эта жуткая светотень, после всего пережитого, воспринималась Настей лишь как подобие ничтожного маскарадного костюма, ни в какое сравнение не идущее с тем, что ей довелось испытать и увидеть до этого. Она прижалась к Осипову, как к дорогому спасителю.

— Я шла к тебе, — прошептала она, стараясь не разрыдаться.

— Ко мне? Зачем? — недоумевал капитан. — Что случилось? Что вы опять тут затеяли посреди ночи? Беспокойное хозяйство!

— Я… Я… — Настя не знала что ей сказать.

Она не могла подобрать нужных слов.

— Кто музыку включил? — продолжал Гена. — Я уже не выдержал, и вот, иду давать по башке. Кошмар вообще! Ведут себя тут как хозяева! Сейчас я им устрою…

Он начал осторожно толкать Настю вперёд, обратно, вниз по лестнице, и сам двигался следом.

— Ты куда? — с нотками страха в голосе спросила девушка, хотя ответ и так был понятен.

— Сказал же — по башке давать. Музыкантам хреновым. Пол-второго ночи, а они концерт устроили. Не спится вам что ли? А ты-то зачем ко мне шла?

— Я хотела рассказать… — к горлу Насти подкатил комок, и потребовалось время, чтобы его проглотить.

Эту паузу Геннадий понял по-своему.

— А-а. Пожаловаться хотела на этих придурков? Спать не дают? Ничего-ничего. Не переживай. Сейчас я им такую музыку устрою! Утихомирятся как миленькие!