«Господам полицейским (это слово зачеркнуто одной линией) – милиции. Господину следователю. Господину Чевелеву. Всем господам.
Я, нижеподписавшийся, монашеского имени Иона, в мирском крещении – Исидор Ионыч Галущенко, уроженец города Пскова, 1844 года от Р. Х., сим письмом заявляю нижеследующее:
Господам полицейским известно дело красноярского староверческого скита, где изготовлялись фальшивые государственные билеты. В изготовлении тех фальшивых билетов я тайно принимал участие, о чем заявляю власти сим моим письмом. В деле изготовления фальшивых билетов никакого участия, ни тайного, ни явного, не принимал господин Михайла Михайлович Юсков, которого я чту, и прошу ему здравия Господнего на многие лета. Но как мне стало известно, госпожа Евгения Сергеевна неведомо где достала фальшивые старые билеты и сегодняшним днем, числа 23 марта месяца, угрожала хозяину, Михайле Михайловичу, сими фальшивками, чтоб он подписал ей свое имущество и капитал. Греховная Евгения подбивала меня на тяжкий проступок, чтоб я вступил с ней в заговор супротив моего хозяина, Михайлы Михайловича, в чем я отказал ей. Тогда она объявила, что про фальшивки будет оглашено с амвона в проповеди архиерея Никона, с которым она состоит в греховной связи, и меня, Иону, а так и моего хозяина, Михайлу Михайловича Юскова, власти призовут к ответу за фальшивые билеты.
Сим письмом перед смертью своей заявляю: Михайла Михайлович ни в чем не повинен, и фальшивые билеты, кои находятся в руках преступной Евгении Сергеевны, это мои собственные фальшивки, которые я тайно хранил у себя на случай употребления, если бы меня изгнал хозяин из дома.
Я оставил хозяина в его кабинете в третьем часу пополудни в тяжелом расстройстве духа, устрашенного преступной Евгенией Сергеевной упомянутыми фальшивками. По долгому раздумью над своей грешной жизнью я, Иона, дабы не опорочить имя и честь моего хозяина, Михайлы Михайловича Юскова, принял решение покинуть земную юдоль, где я не единожды совершил тягчайший грех, и Господь Бог призвал меня к ответу.
Уходя из земной юдоли, обращаюсь к господам, кои будут читать мое письмо: Михайла Михайлович Юсков ни в чем не виновен, и прошу изнять у госпожи Евгении Сергеевны мои фальшивки, дабы она не угрожала хозяину, и тем самым не погубила его тело и душу.
Господь Бог видит, что я изложил всю правду.
К сему приложил руку в здравой памяти
Иона».