Хитник

– Достал-таки! Ты, гадский тип, хочешь лишить меня любви к пиву? Обездолить?! Не выйдет! – Федул неуловимо быстрым движением сунул руку в карман модестовой фуфайки, выхватил оттуда бриллиант и, молниеносно зарядив рогатку, со всей дури выстрелил драгоценным камнем в лоб Снюссеру. Бриллиант сверкнул в свете звёзд ледяным отблеском; Спящий Дед исчез.

Там, где только что находился бородатый «гадский тип», расплылось искристое, переливающееся радужным цветом облачко мельчайшей бриллиантовой пыли. Всё, что осталось от несбывшихся мечтаний гнома и бабая.

– Прости, друг Федул, – грустно сказал Модест, – но сейчас я буду тебя убивать.

Глава 13

Даже на бегу гном не бросил тяжёлую флягу с пивом: прижимая к боку стратегический запас выпивки и оттого заметно кренясь набок, Федул умчался к тёмным домам посёлка – спасаться от разъярённого бабая. Модест, с бодрящим жертву криком: «Стой, гад! Всё равно поймаю, башку оторву!» последовал за Федулом. Однако беглец оказался резвым и бабай уже на первых секундах погони явно проиграл Федулу в стихийно возникшем догонятельном соревнование.

Гном с бабаем исчезли, затерялись где-то среди домов; Глеб ждал, с тревогой слушая далёкие крики и от всей души надеясь, что Модест, достаточно набегавшись, вскоре остынет и образумится. Но когда вопли вдруг стихли, парень торопливо направился в сторону посёлка, на ходу представляя себе всяческие ужасы – начиная от поломанных в беготне рук и ног, до обещанно оторванной головы Федула.

– Ладно тебе, не переживай, – успокоил парня Хитник, – ха, чтобы бабай догнал нашего гнома, удирающего на форсированной пивной тяге? Да никогда, если только Федулу самому бегать не надоест, уж поверь моему опыту. Я как-то часа полтора за ним с отрезком водопроводной трубы гонялся… ну, давно это было, в начале нашего знакомства, когда Федул у меня кой-какую важную информашку хакнул, а я его вычислил. Ох и долго бегали, но, к счастью, гнома я так и не догнал. А то с кем бы теперь дружил-выпивал?

Глеб прошёл мимо охваченной неподвижным пламенем корчмы, остановился, прикидывая, куда могли подеваться гном и бабай: посёлок казался вымершим. Ни охотников, ни беглецов… Рогаточники, скорей всего, прятались где-нибудь в полях, за бетонной дорогой, обсуждая случившееся и с нетерпением ожидая рассвета – когда Призрачный Замок наверняка исчезнет. И всё само собой образуется.

Искать Федула и Модеста, блуждая по неосвещённым улочкам-закоулочкам, без фонаря, аукая как потерявшийся в лесу диверсант Глебу ничуть не хотелось, но деваться было некуда.

– Погоди-ка, – остановил парня Хитник, – слышишь? – Глеб прислушался: действительно, где-то неподалёку, словно из-за стены, доносились еле различимые, но вполне узнаваемые голоса – то ли боевые выкрики, то ли предсмертные хрипы, сразу не поймёшь.

– В корчме они, – уверенно сказал мастер-хак, – в горящей. А почему бы и нет? Она, корчма, лишь снаружи пылает, а внутри, небось, цела-целёхонька, пожар-то вовремя застопорили. – Глеб поднялся на крыльцо, толкнул полуоткрытую дверь.

В корчме было жарко как в хорошо прогретой сауне: воздух пах горячим деревом и летней сосновой смолкой. Посреди зала, за длинным столом, скинув всю одежду и оставшись в одних трусах, сидели рядышком гном и бабай. На столе перед ними высились три забытых бутыли вермута и пара дежурных стаканов: две бутылки оказались уже пустыми, а в третьей оставалось на донышке. Как можно ухитриться выпить столько вина за каких-то четверть часа, Глеб не знал, но подозревал, что – можно. Особенно в компании со здоровяком бабаем.

Приобняв друг дружку, гном и бабай дружно выводили на два голоса: «Ой, да не вечер, да не вечер, мне малым-мало спалось…»; судя по громкости и прочувственности пения, Федулу с Модестом вполне хватило выпитого, после такого-то стресса и по такой жаре.

– Ба, и когда они успели? – изумился Хитник. – Ох же чумовой народ… Глеб, гони их отсюда к чёртовой матери! Когда стопболлы перестанут действовать, вся эта пивная богадельня обрушится на раз. Вернее, на головы этим пьяным дуракам, – Глеб подошёл к столу, встал по другую его сторону и, уперев руки в бока, спросил строго:

– И чего нынче празднуем, а?

– Нерушимость дружбы, – заплетающимся языком поведал гном, – всепрощение и взаимо… ик… понимание. Слаженность душ, типа, и гармонию высоких чувств. Потому что всё тлен и прах – всякие деньги, золото, брилли… ик… анты, но святое остаётся святым.

– Пиво, что ли? – осведомился Глеб.

– И пиво тоже, – глубокомысленно изрёк гном. – Дружба и пиво. Или наоборот.

– Угу. Суду всё ясно, – Глеб посмотрел на бабая. – Модест, ты здесь самый трезвый, поэтому собирайся, бери Федула и дуй на улицу. Стопболлы вот-вот перестанут действовать, вы ж тут оба заживо сгорите или взорвётесь!