Хищная диаспора

В спецназе ГРУ есть собственный способ связывания рук пленнику, и все наши бойцы умеют это делать. Тыльные стороны ладоней должны соприкасаться, а сами они — быть вывернуты наружу. Руки связываются и в ладонях, и в запястьях. Кроме того, иногда и пальцы обматываются скотчем. В таком положении руками вообще ничего невозможно сделать. Не стоит и думать о том, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Эмир понял это, и глаза его потухли.

— Обыщи его! — приказал я старшему сержанту, когда тот завершил связывание рук.

Этот обыск почти сразу дал положительный результат. Ничеухин нащупал рукой и вытащил из-под штанины эмира тонкий и узкий нож. Он пощупал остроту лезвия и одобрительно покачал головой.

Этот нож старшему сержанту явно понравился. Поэтому я решил разрешить ему взять себе боевой трофей.

— С дочерьми проститься, старлей, позволишь? — сухо, понимая свою обреченность, спросил эмир.

— Нет, — сказал я жестко. — У твоих жертв тоже были дети. Ты не давал им проститься с ними. Сегодня ты убил у человека сына, жену и стариков родителей.

— Кстати, старлей, Артур пытался убить моих родителей. Ты бы поставил часового около их дома.

— Ни к чему. Иди вперед. Через двор. Той же тропой, которой ты сюда ходил до того, как твои люди подземный ход вырыли.

Он ухмыльнулся и пошел. Мои парни полукругом оцепили его и шагали рядом. Ефрейтор Спасибог нес георадар, младший сержант Катков в дополнение к своему «Винторезу» тащил кейс с REX 1, захваченным у бандитов. Старший сержант Ничеухин не забыл захватить с крыльца второй такой чемоданчик с нашим прибором.

Только когда мы все перешагнули через невысокую каменную стенку, отгораживающую огород от скал и кустов, Рагим оглянулся, нашел меня взглядом и сказал:

— Ты, старлей, упоминал боевую подготовку.

— Упоминал, — согласился я. — Именно она и сказалась на разнице наших с тобой положений.

— А в рукопашном бою ты сможешь со мной справиться? ВДВ против спецназа ГРУ. Как тебе такая идея?

— Никак. Ты уже давно не ВДВ, а я все еще спецназ ГРУ и долго им останусь. Делить с ВДВ нам нечего. Хотя я по большому счету просто уложил бы тебя в рукопашной схватке. А потом моим парням пришлось бы нести эту отбивную до самого тюремного лазарета. Но я тебя понимаю. Ты хочешь провести схватку с условием. Если выйдешь победителем, то мой взвод тебя не тронет, отпустит на все четыре стороны. Так ты задумал?

— Естественно. Ты дашь предварительный приказ своему взводу.

— Исключено. Хотя я на сто двадцать процентов уверен в том, что изуродую тебя в рукопашке как бог черепаху. Твое условие невыполнимо. Если ты хочешь подраться просто так, без всяких условий, то я готов. Но даже если ты каким-то чудом сможешь меня победить, тебя все равно свяжут и отправят за решетку. На такое согласен?

— А зачем тогда руками махать? — сказал эмир. — Я привык драться за себя, за свою свободу.

— Вот и я о том же. Твоя свобода опасна для жизни других людей. Поэтому ты ее больше никогда не увидишь.

Я закончил разговор с Рагимом такими вот суровыми словами, вызвал на связь майора Рыженкова и доложил ему об успешном завершении операции.

Майор поздравил меня и предложил всем нам отправиться на базу тем самым вертолетом, на котором сюда прибудет следственная бригада ФСБ. При этом он строго запретил мне передавать эмира в ее руки.

— Мне уже дважды звонил полковник Коломойников, просил сообщить результаты. Набери его сам. Полковник вылетит к нам сразу же, как только узнает об успешном завершении операции. Передадим Арсланова пленника прямо ему в руки.

— Я сейчас позвоню полковнику, товарищ майор, — пообещал я, прислушиваясь.

Вертолет со следственной бригадой уже кружил над тем местом, где мы сегодня вели бой. Видимо, тела убитых бандитов еще не остыли и сильно светились в тепловизоре, установленном на вертолете. Пилот никак не мог догадаться, что это такое.

Ну да ничего, следаки — ребята догадливые. Они сообразят.