Хирохито - герой Японии

–                    Да, без сомнения у женщин отсутствует всякая логика, – продолжил Хирохито после недолгого пребывания в задумчивости. Итак, стучали колеса, дверь товарного вагона была открыта, и мимо нас проплывали поля и деревни. Так мы и ехали, пока не достигли маленькой станции на побережье. Тогда мы выгрузили из вагона наше снаряжение и погрузили его в кузов грузовика. Снаряжения было много, и оно прилично весило. Мы везли с собой миномет, два ящика мин и ящик со взрывчаткой, не считая патронов и стрелкового оружия. Каждому досталась часть груза. Так, Сатори несла сумку с гранатами и сумку с медикаментами. Муро – миномет, а Нагава и Хоку – ящик с минами. Сико, кроме радиостанции, несла ящик со взрывчаткой. Я и Тито несли второй ящик с минами. С грузовика все это мы перегрузили в лодку в маленькой бухте, где нас ожидал матрос. Он должен был доставить нас незамеченными на остров Хоккайдо. Когда мы погрузили снаряжение в лодку, было утро, и нам предстояло провести весь день в ожидании, пока не начнет вечереть. На берегу, на песке находилось несколько лодок, в которых мы расположились, чтобы отдохнуть перед ночным путешествием. Из-за облаков то и дело выглядывало солнце, был слышен тихий шум прибоя. Сико в установленное время вышла на связь с командованием, но новых приказов не было. Поэтому Сико сложила раскладную антенну в сумку с радиостанцией. Она все время молчала, поэтому никто из нас ничего не знал о ней, кроме, разве что того, что она хороший солдат, а это и так было сразу понятно. Иногда она доставала из сумки, где хранилась радиостанция, фотографию, и сидя в стороне, долго смотрела на нее, потом прятала обратно. Мы не знали, что на той фотографии, хотя нас разъедало любопытство. Но Сико никогда не оставляла сумку и носила ее все время с собой. Нагава иногда смотрел на Сико, как она разглядывает фотографию, и ревновал. Он всем рассказывал, что Сико его девушка. Хотя она смотрела на Нагаву, словно через стекло, не замечая его. Как-то Нагава подкрался и увидел через плечо Сико эту фотографию. На фотографии оказалась семья Сико, ее мама, отец и двое сестер. После этого Нагава перестал ревновать Сико, продолжая всем говорить, что Сико его девушка. Как-то Муро спросил у Сико, как она относится к Нагаве, она спросила: «А кто это?» Как оказалось в последствии, Сико была родом с Хоккайдо, что могло помешать выполнению нашего задания.

Солнце уже садилось, окрашивая волны в розовые цвета. Мы вышли на лодке в направлении острова Хоккайдо и рассчитывали через несколько часов достичь побережья в безопасном месте.  Быстро стемнело. Матрос уверено шел по курсу. Море было спокойным. Как и ожидалось, мы скоро увидели  вдалеке огни. Матрос сообщил, что дальше пойдем на веслах. За одно весло сел матрос, а за второе Тото. Было видно, как он смотрит на черный профиль Сатори  и улыбается. Даже в такие ответственные моменты он не мог вести себя профессионально, он был еще не готов к таким заданиям. Для этого необходима дисциплина и еще раз дисциплина.

Последнюю фразу старик произнес как-то неестественно нервно. Словно, спустя годы, он все еще не мог простить Тото и Сатори их чувств. Господин Хон тоже с интересом слушал рассказ Хирохито. Он вспоминал свою молодость и свою первую любовь, то, как он воровал сладости в лавке своего отца, чтобы отнести их девушке, имени которой он уже не помнил, а может и не знал. Она была старше Хона, и каждый раз за сладости целовала его долгим поцелуем, а потом смотрела на глупенького Хона, и улыбаясь, их ела. А Хон давился слюной, глядя на нее. Она чувствовала это, и это доставляло ей еще большее удовольствие, чем сами сладости. Иногда она жалела Хона и целовала его снова, засовывая свой юркий язычок ему в рот. И тогда Хон чувствовал на ее язычке и губах вкус мяты и карамели. Это были самые сладкие поцелуи в его жизни. Но лавка его отца разорилась, и поцелуи прекратились. Воспоминания господина Хона прервали новые подробности рассказа Хирохито.