Химера-ноль

Стоп! Станции закружились? Небо отодвинулось? Я осознал, что это все не по-настоящему — просто у меня закружилась голова, и я вместе с Хасси, продолжающей лежать у меня на плече, начал заваливаться назад. Да что же это такое?! Я понял, что ничего не могу поделать со все больше и больше накатывающей слабостью, а тут еще и моя химера без сознания. И что теперь? Нас обоих, таких могущественных, сожрет какой-нибудь местный паразит? И на этом вся история так и закончится?

Я изо всех сил попытался удержаться на ногах, но потом понял, что это бесполезно. Как оказалось, я уже успел упасть и даже не почувствовал удара… Нет, если я хочу с этим справиться, мне нужно придумать что-то другое. Просто силы воли тут точно не хватит… Вот только идей совсем нет… Я чувствовал, как мои глаза слипаются, мир вокруг становится все темнее и темнее. И последним, что я увидел, прежде чем потерять сознание, были чьи-то ноги, медленно и будто бы вперевалку приближающиеся ко мне.

Что это за медведь?.. Это была последняя мысль, что мелькнула у меня в голове, а потом я окончательно потерял сознание.

— Мастер, — я пришел в себя от голоса Хасси.

Первой мыслью была радость — несмотря ни на что мы все-таки живы. А потом я огляделся по сторонам и понял, что, наверно, не стоило так спешить с выводами.

Глава 16. Медведь

И я, и Хасси были закреплены на каких-то медицинских платформах. Что характерно, каждый наш палец был зафиксирован отдельно, так что рассчитывать на спасение с помощью техник не приходилось.

— Как ты? — я попытался рассмотреть свою спутницу и понять, не пытали ли ее. Ну, или что тут планируют делать те, кто нас пленил.

Кстати, кто бы это мог быть? И почему прямо перед обмороком мне показалось, что я увидел прямоходящего карликового медведя? Хочется верить, что это не из-за того, что мой мозг оказался поврежден.

— Цела, повреждений нет. Ты тоже цел, если что…

Я уже хотел было спросить у девушки, что она знает о тех, кто взял нас в плен, но тут со стороны серой неприметной двери раздалось легкое шуршание, стальная плита отъехала в сторону, и в комнату вошел тот самый медведь. Или не тот самый, не уверен, что смог бы заметить разницу. Главное, что тогда, перед потерей сознания, мне не почудилось.

— Кто вы? — я попробовал поймать взгляд нашего гостя. Вряд ли, конечно, он знает русский или общеимперский, но вдруг…

— Чужак, — неожиданно ко мне в мысли как будто постучались. — Пусти меня, и мы поговорим…

— Мммм, проходи, — я попробовал расслабиться, представляя, как открываю доступ к своим мыслям. Но только к внешнему слою: если эти мишки у нас мозгоправы, то не стоит давать им слишком много воли. Несмотря на весь их такой безобидный вид. Все же как хорошо, что я успел прикрыть свои мысли сразу после встречи с удавом.

— Благодарю, чужак, — голос медведя у меня в голове зазвучал уже увереннее, а сам он словно бы кивнул мне. — Итак, вы сейчас в плену у нашего племени. И если хотите жить, то вам придется рассказать, что вы делаете на Накаташе.

— С радостью. Но только при условии, если вы расскажете вашу историю, — я замер, ожидая ответа.

— Мне нечего скрывать, — медведь даже пожал плечами, и это смотрелось так странно. — Когда-то мы были одним из экспериментов вели с этой планеты, они пытались создать биооружие против чужаков из-за границы галактики, но не преуспели. Потом они были уничтожены, а мы благодаря сильным пси-способностям через какое-то время обрели сознание и превратили эту планету в свой дом. Насколько это возможно в окружении дроидов, что считают нас предателями и пытаются убить. Они вырезали нас тысячелетиями, но однажды великий Фрибер научил нас сражаться, и с тех пор мы научились давать железякам отпор.

Медведь — вот кто настоящий Мишка — так легко поделился историей своей расы. Но за этой парой-тройкой предложений стояло столько борьбы и боли, что я невольно почувствовал к нему жалость. И, кажется, он это ощутил.