Хевдинг (СИ)

— А одной и не надо, — ухмыльнулся я.

— Ну и Ладога наша, Руса тоже наша, зачем их бить, — сказал он.

— Пойдём к князю, Вышата, — сказал я. — Есть у меня одна идейка.

Глава 18

Пусть даже многомудрый ярл Хельги сказал, что вытащить князя в поход не удастся, я всё-таки хотел попробовать. Хререк любил войну, война любила Хререка. С ней у князя взаимоотношения налажены гораздо более давние и крепкие, нежели с юной красавицей Миляной.

И пока я ковылял в сторону крепости, то мысленно перебирал варианты для военного похода, не слишком дальние и не слишком защищённые. Такие, чтобы город можно было взять силами нескольких кораблей. И Вышата, словно ходячий справочник, вынужден был отвечать на все мои вопросы об окрестных городах.

Загадочный Плесков лежал на западе, в нескольких днях пути. Пешком через лес, не на кораблях, по рекам до него добраться было нельзя, можно было только немного сократить путь. Судя по всему, это будущий Псков. Городок лежал чуть в стороне от основных торговых путей, и что-то мне подсказывало, что живут псковичи небогато.

Другим вариантом был Полотьск, как его назвал Вышата, и в нём безошибочно узнавался будущий Полоцк. До него добираться было чуть проще, всего лишь переправиться через волок в Западную Двину и спуститься по течению. Вот только Вышата сказал, что его пару лет назад уже брали киевляне, а это значило, что и брать там пока нечего. Поход на полочан с большой вероятностью принесёт сплошные убытки.

Третьим и самым привлекательным для меня вариантом был Смоленск. Вот только этот город мог оказаться нам не по зубам, со своими высокими стенами и крепкими воротами.

Все другие варианты отбрасывались в силу своей нецелесообразности. Вряд ли новгородского князя удастся соблазнить походом на каких-нибудь мелких племенных вождей типа того же Йомантаса, на такие мелочи Хререк даже в Ладоге не разменивался. Если и предлагать военный поход, то на какую-нибудь крупную цель, чтобы она соответствовала нынешнему высокому статусу Хререка. Чтобы слава гремела по всей земле, чтобы враги дрожали от ужаса. А сражаясь с мелкими вождями, всё воинство которых — это два десятка мужиков с дрекольем, славы не заработаешь.

На этот раз караульные на воротах нас остановили. Лица их оказались мне незнакомы, и это, похоже, было взаимно. Но Вышата их, кажется, знал, причём не с лучшей стороны.

— Мы к князю, — сказал он.

— А он об этом знает? — через губу процедил молодой прыщавый караульный.

Парнишка, похоже, преисполнился чувства собственной важности, прямо как настоящий вахтёр. Его товарищ безучастно смотрел на нас, что-то жуя, словно телок на лужайке.

— Сходи и доложи, — сказал я.

— Князь никого не принимает, — отрезал вахтёр. — Он занят.

— Знаю я, чем он занят, давай докладывай, шагом марш, — проворчал я.

— Идите отсюда подобру-поздорову, — посоветовал парнишка, напустив на себя важный вид.

— Вот он, вообще-то, — я указал на Вышату. — Князев дружинник.

— Он пусть проходит. А ты иди отсюда, — нахмурился вахтёр. — Ходят тут всякие…

Захотелось схватить мальчишку за его цыплячье горло, поросшее юношеских пушком, и крепко сдавить, но я постарался удержать себя в руках. Они при исполнении. Их бить нельзя. Даже палкой.

— Старшего позови, — сквозь зубы произнёс я.

— Это я и есть, — гордо сказал он.

Я покосился на второго, который продолжал безучастно что-то жевать, потом снова на парнишку.

— В таком случае Вышата старший, — сказал я. — Он же дружинник князя. И постарше тебя будет.

Вахтёра аж передёрнуло. Устава гарнизонной и караульной службы тут ещё не изобрели, так что формально я был прав.

— Пропусти нас, — без лишних прелюдий приказал Вышата.

— Меня же князь… Нельзя… Никого велел не пускать… — растерялся парнишка.

— А мы ему ничего не скажем, — сказал я. — Просто отвернись на минутку.

Парень послушно отвернулся к стене, и мы прошли в крепость, тихонько посмеиваясь над незадачливыми караульными.

Внутри, во дворе, почему-то было пусто, только немногочисленные слуги иногда пробегали туда-сюда. Ни одного воина, ни одного дружинника видно не было, хотя обычно они регулярно тренировались на утоптанной площадке посередине. Всё это выглядело довольно странно.

Да и взгляды, какими нас провожали слуги, были скорее недоумевающие, мол, что эти двое тут делают. Но мы целеустремлённо шли напрямик к покоям Хререка, напустив на себя уверенный вид, хотя лично у меня уже успело сложиться впечатление, что всё это зря, и наша затея успехом не увенчается.

Мы подошли к двери в княжескую горницу, остановились возле неё. Из-за двери слышались голоса, недовольный — Миляны и виноватый — Хререка. Содержание разговора оставалось тайной, да и мне не хотелось подслушивать, я никогда не любил становиться свидетелем семейных сцен. Но сам факт подобной сцены яснее ясного говорил о том, что медовый месяц закончился чуть раньше обычного.

— Что будем делать? — шёпотом спросил Вышата.

— Подождём, — сказал я, и мы немного отошли от двери.