Херувим

– Почти двое суток, – мрачно ответил Райский, избегая смотреть в глаза генералу. О том, что предшествовало побегу, о приступе буйства и ночном визите психиатра, он решил не рассказывать.

– Может, это первый в его жизни мужской поступок? – задумчиво, с мягкой улыбкой произнес генерал. – А, Наташа, как тебе кажется? Да не разбавляй ты мне кофе кипятком, я хочу крепкий.

– Что, Володя, ты думаешь, он, как герой американского боевика, решил в одиночку бороться со своими врагами? – покачала головой генеральша.

– Нет, Наташа, ты ошибаешься, – генерал осторожно поднес к губам кофейную чашку, – сейчас такими героями кишат и наши боевики, просто мы с тобой давно не смотрели телевизор. Миша, – обратился он к полковнику, – тебе ведь так и не удалось выяснить, кто охотится за моим сыном?

– Ну почему? Работа ведется, определенные подвижки есть, – пробормотал Райский, – в любом случае основной удар примет на себя двойник, стало быть, безопасность Стаса обеспечена.

– Понятно, – кивнул генерал, – а как обстоят дела с Шамилем Исмаиловым? Тоже есть определенные подвижки?

– Владимир Марленович, – Райский впервые решился посмотреть прямо в глаза генералу, – я должен признаться вам. Я ошибся. За Стасом охотится не Исмаилов, а кто-то другой. И я до сих пор не знаю кто. Простите меня.

– Миша, Миша, – вздохнул генерал, – ты заигрался в наши игры. Я еще давно, много лет назад подозревал, что это с тобой произойдет. Но тогда я не видел в этом беды. Я был таким же, как ты, как все мы. – Генерал прикрыл глаза, и показалось, что он уже не дышит.

– Владимир Марленович, – осторожно произнес Райский, – пока известно только, что с острова и вообще из Греции Стас не улетал на самолете. Кредитками не пользовался.

– У него достаточно наличных, – отозвался генерал, не открывая глаз, – свяжись с пограничниками в Шереметьево. Но и без этого я знаю, что он уже здесь, в Москве. Он вылетел из Турции или из Болгарии. Поселился в какой-нибудь окраинной частной гостинице и пытается связаться с одной из наших бандитских крыш напрямую.

– Через Плешакова? – тревожно спросил Райский.

– Нет. Вряд ли. Он не доверяет Плеши. Я не исключаю, что у него есть какие-то свои, совершенно отдельные связи. Но ты сейчас все равно его не найдешь. И не надо. Пусть пока никто не знает, что он здесь.

– Володя, что ты такое говоришь? – вмешалась Наталья Марковна. – Надо найти его, мы не можем так все оставить.

– Мы, Наташенька, сейчас уже ничего не можем, – слабо улыбнулся генерал, – я сделал все, что было в моих силах. Следует дать ему шанс хотя бы что-то в этой жизни сделать самому, потому что меня уже очень скоро не будет рядом.

– Владимир Марленович, но его необходимо найти и предупредить о двойнике, иначе поломается вся игра, – медленно и удивленно проговорил Райский.

– Да, Мишка, ты действительно заигрался, – покачал головой генерал, – я верю, ты поймаешь Исмаилова. Ты нашел отличный ход. Этот твой майор… Я не спрашиваю, где ты его откопал, и мне не жаль денег, которые ты потратил на пластическую операцию. Он многое может, ты постарайся его сберечь. И не жертвуй им ради Исмаилова, он тебе потом еще пригодится. А генеральские погоны ты все равно получишь, пусть не сейчас, позже. Но не заигрывайся. Время летит страшно быстро. Есть вещи, которые важнее и сильнее нашей интересной, но чрезвычайно паскудной работы. Вот эта дрянь, которая жрет меня изнутри, она сильнее и важнее любой работы. И зло, которое мы делали ради работы, тоже, оказывается, важнее и сильнее ее.

«Вы не правы, генерал. Вы не правы хотя бы потому, что умираете. А я нет», – подумал Райский, но, конечно же, не произнес этого вслух.

* * *

«Он наколотый, ему ничего не страшно. Он ворвется в кабинет и выпустит всю обойму. Правильно, они ведь знают, что у подъезда дежурят наружники, которые могут его остановить. Они все рассчитали точно. В коридоре и в холле полно народу. Обезвредить его без стрельбы, без жертв практически невозможно. Какие у меня шансы? Они рассчитали все, но не учли, что здесь окажусь я и вычислю его раньше, чем он начнет действовать».

Сергей вошел в кабинет и запер дверь изнутри на английский замок.

– Что вы делаете? – удивилась медсестра.

Он не ответил, достал телефон, набрал номер Райского.

– Михаил Евгеньевич, он здесь.

Полковник только что вышел из подъезда генеральского дома, мрачный и раздраженный. Он не сразу узнал Сергея, не понял, о чем речь, и, перекрикивая уличный рев, спросил:

– Кто? В чем дело?

– Свяжитесь с вашими людьми в клинике. Очень срочно. Это старший сержант Трацук. Ну вспомните пленку. Хасан, который расстреливал заложника. Он смертник. Он сидит в коридоре на третьем этаже, у тридцать первого кабинета. Вокруг полно народу. Оружие у него в правой руке, прикрыто журналом. Длинные желтые волосы, круглое лицо, на вид чуть больше двадцати, одет в синие джинсы и черную кожанку.

Пока Сергей говорил, он успел опустить жалюзи. За окном собиралась гроза. Небо почернело. В кабинете стало совсем темно. Юля и рыженькая медсестра застыли и молча смотрели на него. Их глаза блестели в темноте.