Хэппи-энд

Рейвен вспомнила о Нике и попыталась представить себе его реакцию на эту ошеломляющую новость относительно его любимой дочери. Должно быть, он опечалится и обрадуется одновременно тому, что она начала превращаться в женщину. Вот только как он отнесется к тому, что Саманта позвонила за помощью именно Рейвен? Не обидится ли, что первым: узнала о таком важном событии в жизни Саманты она, а не отец? Оставалось только надеяться, что Ник поймет поступок дочери. В конце концов, девочки бегут с этим к матери в первую очередь!

– Мне кажется, ты немного напугана этим. Так, Саманта?

– А вы испугались, когда это произошло с вами в первый раз? – вопросом на вопрос ответила девочка.

– Я ужасно испугалась! Ведь я не понимала, что со мной произошло!

– Не понимали? А разве ваша мама не говорила вам об этом?

– Нет, – ответила Рейвен, стараясь говорить как можно безразличнее, чтобы скрыть свою обиду на Шейлу. – Мне было всего одиннадцать, Когда началась первая менструация, поэтому мама не успела мне рассказать об этом. Она считала, что я еще слишком мала.

Рейвен захлестнули нежеланные воспоминания. Когда это произошло, она действительно очень испугалась. Кровотечение было довольно сильным, и схватки были болезненными, поэтому она решила, что умирает. Она убежала из школы, не сказав никому ни слова о том что с ней случилось, и, спотыкаясь, направилась домой, к матери, чтобы найти у нее объяснение своему странному состоянию и утешение.

Шейла лежала в постели с очередным любовником, и оба ужасно рассердились, когда в спальню ворвалась перепуганная, бледная Рейвен. Мать заставила ее объяснить причину такого поведения в присутствии своего любовника, чем сильно унизила ее.

Выяснив, в чем дело, они оба грязно выругались и посмеялись над Рейвен. Потом, сквозь хриплый от курения кашель, мать сказала ей:

– Вот и ты стала женщиной! Эта кровь и боль расплата за возможность иметь ребенка. – для Рейвен эта расплата оказалась весьма незначительной. Кровотечение и схватки почти полностью прекратились уже на второй день. Рейвен даже не догадывалась, насколько нетипичны были ее менструации; пока случайно не услышала, как ее одноклассницы жаловались друг другу на сильные боли и длительное кровотечение. Когда, будучи уже студенткой университета, она проходила первый в своей жизни гинекологический осмотр, по просьбе врача описала свои незначительные болевые ощущения и весьма скудные кровотечение. Ей было сказано, что ей повезло по сравнению с теми мучениями, которые испытывают большинство женщин.

Но даже тогда Рейвен знала, что это было не везением, а скорее проклятием. Дитя наркоманки, она была не способна, в свою очередь, дать начало навой жизни. Именно это и было причиной столь кратких и практически безболезненных менструаций.

К своей радости, Рейвен не увидела на юном личике Саманты ни страха, ни душевной травмы, но все же повторила свой вопрос:

– Тебе не страшно, Саманта?

– Нет, не страшно, но как-то не по себе. В школе нам говорили об этом. У некоторых из моих подруг менструации начались еще год назад. К тому же мы с бабушкой несколько раз говорили на эту тему...

– Может быть, у тебя слишком много крови? Или очень сильные боли?

– Да нет, я бы не сказала... Со мной все в порядке, даже голова не кружится.

– Ну, тогда поехали домой, – улыбнулась Рейвен, включая зажигание. – Может быть, заедем по дороге в аптеку за гигиеническими прокладками?

– Нет, мы с бабушкой давно купили все, что может мне сейчас потребоваться.

– Тогда говори, куда тебя везти.

– Вы знаете, как проехать к Восточным воротам в Бель-Эйр?

– Конечно.

– Вот туда нам и надо.

– Я должна вам признаться, что солгала в воскресенье насчет того, что отец встречается со множеством женщин, – тихо, но решительно сказала Саманта, когда «ягуар» уже подъезжал к Восточным воротам в Бель-Эйр. – Это все ложь. Он вовсе ни с кем не встречается. Если он не на работе, то только дома, с нами...

– Спасибо, Саманта, что сказала мне об этом, – улыбнулась Рейвен. Уж кому-кому, а ей было хорошо известно, что Ник не всегда ночевал дома.

Машина въехала на территорию Бель-Эйр, и Саманта стала руководить действиями Рейвен, показывая, куда ехать дальше.

Рейвен осторожно вела машину, полагая, что везет девочку в домик садовника, расположенный в каком-нибудь укромном уголке огромной территории роскошного отеля. Однако, когда, следуя указаниям Саманты, машина свернула к узкой дороге, которая вела к большому дому, Рейвен начала волноваться. Великолепный белый дом в колониальном стиле, крытый красной черепицей, был окружен роскошными цветами, которые были, несомненно, творением рук Ника. Но домика садовника нигде не было видно!

Неожиданно она увидела грузовик Ника.

– Должно быть, твой папа где-то здесь!

– Вряд ли. Он никогда не ездит на работу на грузовике.

– А на чем же он ездит?

– На своем «лексусе»

С привычной легкостью открыв секретный электронный замок, Саманта провела Рейвен в отделанный мрамором холл.

Оказавшись в роскошном доме, Рейвен неожиданно осознала всю глубину лжи Ника, и ей стало невыносимо больно.