Хенге (СИ)

Ничего подобного Учиха раньше не видел и даже помыслить не мог. Не говоря уж о том, чтобы быть к этому готовым. Пару секунд он пытался воззвать к собственному благоразумию, но штаны вдруг стали очень тесными, а в глазах потемнело. Перед тем, как Итачи окончательно потерял голову и набросился на видоизмененного джинчурики, в голове промелькнула последняя связная мысль – только бы чертов Хошигаки не приперся раньше времени.

***

Когда цветные пятна перестали плясать перед глазами, Итачи отдышался и сполз с распростертого тела Наруто. Рубаха нукенина намокла от пота и с одного бока была разорвана по шву. Кто это сделал – он сам в порыве страсти или Узумаки – гений не помнил. Он натянул спущенные штаны, оглянулся и чуть не помер на месте – на расстоянии нескольких метров от него стоял Кисаме с вытаращенными глазами и раззявленным ртом. Самехаду он держал обеими руками за рукоять как транспарант на митинге.

Итачи в изнеможении перевел взгляд на Наруто. Он все еще выглядел как неодетая блондинка с прической хвостиками и лежал прямо на траве в весьма непристойной позе. На девчачьей мордашке красовалось выражение полнейшего изумления.

– А… Что это было?.. – выдал наконец джинчурики.

В мозгу Итачи проносились сотни разных мыслей, он как раз подбирал слова для объяснения хотя бы перед Кисаме, чтобы успокоить его и после заняться Наруто, но следующие слова, произнесенные самим мечником Тумана, определили его судьбу:

– Быстрый вы, Итачи-сан. Деваха-то даже понять ничего не успела.

И его синяя рожа расплылась в глумливой ухмылке.

– Ой, так это не деваха, – мгновением позже удивился Хошигаки, приглядевшись. – Ну вы даете, Итачи-сан. Если хотели его обезвредить, надо было руки отрубить.

Это было последнее, что Кисаме успел сказать, перед тем как Учиха затащил его в Цукуеми.

Временно разобравшись с напарником, Итачи покосился на Наруто. Тот, по-прежнему в образе голой девушки, сидел на земле и глазел на происходящее, разинув рот. Нукенин, мельком отметив, что мальчик почему-то не пытается развеять хенге, поискал одежду Узумаки, но она видимо испарилась, когда джинчурики применил свою технику. Оставить его (или ее) сидеть голышом на жестких корнях Учиха не мог. Делать нечего, молодой человек подобрал с травы, куда швырнул его перед своим окончательным падением в собственных глазах, черный с красными облачками плащ и кунаем отпорол подкладку. Как можно более тщательно вытер Наруто основой плаща от физиологических жидкостей, причем тот не сопротивлялся, только держался за плечи горе-любовника. Отшвырнув изляпанную материю в сторону, молодой человек обернул девичий стан алой подкладкой и сказал:

– Ну, Наруто-кун, теперь посмотри мне в глаза.

***

Нукенины возвращались в город той же дорогой, которой пришли. Итачи, чувствуя себя уставшим и выжатым как лимон, плелся рядом с напарником и молча внимал его болтовне. Выведенный из иллюзии Хошигаки, которому бывший капитан АНБУ наскоро зачистил память о произошедшем, конечно, всегда был более разговорчив, нежели сам Учиха, но не настолько. Итачи начал думать, что Цукуеми сильно повредило сознание рыбмена, хотя, ей же ей, ничего такого страшного он там напарнику не показывал. Всего-то Майто Гая, без перерывов вещающего о Силе Юности в течение суток.

Теперь Кисаме бодро маршировал по пыльной дороге, рассуждая о смысле бытия и комментируя все, что попадалось на глаза:

– Ну и денек нынче, Итачи-сан, самое то для рыбалки, вон и прудик подходящий.

– Я вот думаю, Итачи-сан, нахрена нам Лидер-сама велел этих Биджу собирать - от них же толку никакого, только крестьян пугать.

– Что-то меня на родину потянуло, Итачи-сан, ностальгия замучила. Слыхали, небось, кто у нас в Кири теперь мизукаге?

– Вы только гляньте на эти поля, Итачи-сан, и куда только дайме тутошний смотрит, они ж гниют на корню.

– А вы, Итачи-сан, в курсе, что солнце это звезда, а луна на самом деле сама не светит?

И так далее, и тому подобное… Но добила Учиху следующая реплика:

– Мне вот даже жаль вас, Итачи-сан, в этой вашей Конохе такая баба хокаге работает, а вы возможности даже видеть ее сиськи не имеете. – И добавил через секунду: – Хотя мне и себя тогда жаль.

Вернувшись в гостиницу, Итачи первым делом попросил приготовить горячую ванну и потащился наверх в номер, оставив стукнутого напарника в главном зале. После купания его окончательно разморило, и Учиха заснул, едва успев устроиться на футоне.

Проснувшись на следующий день, Итачи припомнил произошедшее накануне и понадеялся, что это был лишь дурной сон. К сожалению, спустившись вниз и обнаружив напарника сидящим у стойки и старательно вкушавшим пустой рыбный бульон при помощи палочек, он понял, что все неприятности были настоящими. Учиха уселся рядом с Кисаме, заказал легкий завтрак и приступил к еде. Мечник тем временем возмущенным тоном потребовал у хозяина другую порцию бульона.

– Этот плохо естся, – заявил он.

Гений поперхнулся рисом, но смолчал.