Хендрикс (ЛП)

Я опускаюсь перед ней, так что мы смотрим друг другу в глаза. То, как она смотрит на меня, как будто она умоляет кого-то, наконец, быть честным с ней. Осознать, что она личность. Может, она и маленькая, но все же человек с чувствами, которые имеют значение.

— Да, — выдыхаю я, позволяя реальности этого действительно установиться как для нее, так и для меня. — Я твой папа.

Очередной всхлип вырывается у нее, и когда я собираюсь заключить ее в объятия, она отступает назад. — Где ты был? Сейчас мне пять. Где ты был до этого?

Моя грудь сжимается, думая о том, как много из ее жизни я пропустил. Этапы, которые я никогда не смогу увидеть лично. Годы, проведенные вместе, мы никогда не сможем вернуть. И все же я не хочу подставлять Сейджа под автобус, поэтому я пытаюсь придумать ответ, который не выставит ни одного из нас злодеем.

— Я не знал о тебе, Би, я клянусь. Если бы я знал, я бы был там.

— Мама тебе не сказала?

Я качаю головой. — Она не смогла связаться со мной. Я уехал до того, как узнал, что она беременна тобой, и у нее не было возможности связаться со мной.

Она скрещивает руки на груди. — Ну, я все еще злюсь на нее.

— Почему?

— Потому что, — говорит она, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Она солгала мне. Она должна была сказать мне, кто ты, в тот первый день в парке.

Вздыхая, я сажусь на пол и сажаю ее к себе на колени, благодарный, когда она идет добровольно. — Иногда взрослые совершают поступки, пытаясь защитить людей, о которых они заботятся. Твоя мама просто пыталась защитить тебя.

Слова, слетающие с моих губ, звучат по-иностранному, поскольку я не уверен, что верю им. Часть меня задается вопросом, не скрывала ли Сейдж это от Бренны, чтобы просто быть эгоистичной. Когда я заговорил об идее рассказать ей, она огрызнулась и не захотела ничего слышать на эту тему. И затем, в довершение всего, она заставила меня четыре дня не видеться с ней.

Я крепко прижимаю Бренну к себе. — Почему бы тебе не переночевать у меня дома? — Тебе от этого стало бы лучше?

Она кивает, и я помогаю ей подняться со своих колен.

— Можешь собрать сумку, пока я пойду скажу твоей маме?

Потирая нос тыльной стороной ладони, она смотрит на меня, когда я встаю. — Могу я взять друга на Лужицы?

Я не могу удержаться от улыбки. — Конечно, Би.

Как только я спускаюсь вниз, Сейдж бросается ко мне. — Она говорила с тобой? С ней все в порядке?

Я пожимаю плечами, не испытывая к ней сочувствия. — Она ранена. Она чувствует, что ты солгала ей.

В ее глазах появляется новая порция слез. — Это не то, что я пыталась сделать.

— Ну, она собирается переночевать у меня сегодня вечером, — говорю я ей. — Я верну ее завтра.

— Черт возьми, это так, — гремит голос Тофера. — Ты никуда не заберешь этого ребенка.

Я действительно не в настроении слушать его дерьмо. — И кто собирается меня остановить? Ты?

Он подходит ко мне вплотную, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не врезать ему в челюсть. Сейдж протискивается между нами и сосредотачивает все свое внимание на Тофере. Она кладет руки ему на грудь и заставляет его сделать шаг назад.

— Тофер, остановись, — умоляет она. — Просто позволь ему забрать ее. Она хочет уйти.

Усмехаясь, он закатывает глаза. — Отлично. Это просто здорово, Сейдж, — рычит он. — Отпусти ее обратно к парню, который позволил ей пострадать на его дежурстве. Мать гребаного года.

Прежде чем она успевает что-либо сказать, он разворачивается и стремительно уходит. Она проводит пальцами по волосам, но в конечном счете, кажется, испытывает облегчение от того, что его больше нет в комнате. Пару минут спустя Бренна спускается по лестнице со своей сумкой. Я встречаю ее внизу и забираю вещи у нее.

— Готова идти?

Она кивает, и Сейдж наклоняется, чтобы обнять ее. — Мне так жаль, Брен, — шепчет она. — Веселись, и увидимся завтра, хорошо?

Бренна слегка улыбается ей, но ничего не говорит, когда берет меня за руку и уходит, даже не попрощавшись.

***

После просмотра «Холодное сердце 2» я переодеваю Бренну в пижаму и укладываю ее в постель. Она была тихой с тех пор, как мы ушли от Сейдж, но то, что она узнала сегодня вечером, слишком сложно переварить для маленькой девочки. Думаю, я просто буду терпеливо ждать, пока она не будет готова поговорить об этом. До тех пор я собираюсь продолжать быть рядом с ней.

Я целую ее в лоб и включаю ночник. — Сладких снов, Би.

— Подожди, — говорит она. — Я не знаю, как мне теперь тебя называть.

Мои брови хмурятся, когда я возвращаюсь и сажусь на край ее кровати. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты же мой отец, верно?

Я киваю. — Верно.

Она выглядит неуверенной. — Означает ли это, что я называю тебя папой, или мне все еще называть тебя Колби?

Мысль о том, что она называет меня папой, наполняет мое сердце радостью, но, в отличие от Сейдж, я не собираюсь делать какой-либо выбор за нее.

— Ты можешь называть меня как хочешь, даже если это что-то глупое вроде «Задница» или «Вонючие штаны».

Впервые за весь вечер она хихикает, и это как музыка для моих ушей. — Мне нравятся «Вонючие штаны».