Хеллфайр

На последней неделе курса я узнал о возможностях собственной системы самозащиты РЭБ "Апача". Теперь стали появляться детали интегрированной вертолетной системы самозащиты (HIDAS - Helicopter Integrated Defensive Aids System - прим. перев.). HIDAS была непохожа на все, что когда-либо устанавливалось ранее на вертолет. Четыре приемника СПО - два со стороны носа и два позади двигателей - обеспечивали перекрывающиеся дуги прикрытия; они засекали и отмечали любые радары, на земле или в воздухе, которые излучали импульсы в любой точки вблизи вертолета.

Высокоразвитая СПРН обнаруживала тепловой шлейф любой наземной или воздушной угрозы - особенно важно, если вертолет должен был иметь какой-то шанс выжить в опасной среде, где присутствовали переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК). Это оружие быстро развивалось с тех пор как тридцать лет назад появились американские "Стингеры" и советские "Стрела-2" (SA-7 - прим. перев.). ПЗРК, подобные российскому "Стрела-3" (SA-14), были весьма искусны в обхождении всех, кроме самых сложных, ловушек, выпускаемых с борта, и имели радиус поражения до 12 000 футов.

"Апач" также имел систему обнаружения лазерного излучения (LWRS) - два датчика над двигателями и два по бортам фюзеляжа, для обнаружения наведения на вертолет метки лазерного целеуказателя, прелюдия к пуску ракеты с лазерным наведением.

Все данные об угрозах обрабатывались центральным компьютером, который, рассчитав тип, дистанцию и направление угрозы, затем принимал решение о наилучших контрмерах для ее устранения. В кабине было три переключателя - ручной, полуавтоматический и автоматический, что позволяло пилоту решить, какой уровень автономности он хотел бы предоставить системе. Однако, нас уверяли, что система чрезвычайно эффективно работает в автоматическом режиме и что по большому счету, будет лучше предоставить решение системе, а не пилоту, для решения какие контрмеры применять и когда.

Подобно компьютеру HAL из "Космической одиссеи 2001", HIDAS женским голосом речевой системы оповещения (VWS) предупредит экипаж о любой угрозе. Информация будет также отображаться на одном из двух дисплеев; в каждой кабине было по два дисплея, используемых для отображения полета, критически важных для выполнения задачи данных и изображения цели. Неминуемые угрозы - приоритетные в любой момент - отображались на позициях относительно вертолета.

Вероятно, было неизбежностью, что РСО уже заработала себе прозвище - Скулящая Бетти.

Прежде чем я смог "завершить" курс, я должен был сдать экзамен - и это был не ваш обычный аттестат об окончании средней школы. Мы должны были провести операцию национальных сил по эвакуации с острова, география которого напоминала Сицилию, вовлеченного в гражданские беспорядки. Некоторые британцы были взяты в заложники. Я был командующим силами, которым было поручено прилететь, освободить их и улететь с ними оттуда.

Используя знания, которые я накопил за последние несколько месяцев, я решил подключить к операции "Апачи", EA-6Bs "Праулер", бомбардировщик B-2 "Стэлс" и C-130.

Я заглушил радары наблюдения с EA-6Bs и отправил "Апачи" что бы вывести из строя прибрежные радары. B-2, такой скрытный, что он был малозаметный для радаров в любом случае, сбросил груз 2000 фунтовых бомб с лазерным наведением на командные центры. Среди хаоса силы специального назначения были десантированы с воздуха для спасения заложников. После того, как они безопасно покинули опасную зону, я отправил на бреющем над морем C-130 для их эвакуации, с сопровождением "Апачей".

Я теперь интуитивно понимал, как РЭБ может овладеть полем боя. Хотя это не была специальная платформа для РЭБ - в отличии от EA-6B - "Апач" был набит таким количеством электронной магии, что это позволило бы Армейскому Авиационному Корпусу делать с вертолетами такие вещи, о которых мы никогда раньше и не мечтали.

Я прошел курс инструктора РЭБ в начале 2001. С приходом первых "Апачей" в страну, поднялся шум о квантовом скачке возможностей. Несмотря на то, что я лишь один раз сидел в нем почти десять лет назад, я чувствовал, что действительно начинаю узнавать эту машину, понимать, как она работает.

Я начал свою войну на измор с адъютанта 3-го полка, что бы получить назначение на 200 миль дальше к северу, в Дишфорт в Северном Йоркшире, будущем доме "Апача". Он к такому не был готов, не говоря уже о канцелярских крысах в Глазго, но бычье упорство привело меня к человеку, с которым я скрестил шпаги в процессе финальных учений в БАУПС, подполковником Яном Томсоном.

В день своего собеседования, я заскочил, что бы выразить уважение к командиру 656-й эскадрильи, который подсластил мне пилюлю сообщением, что Томмо находился в приподнятом настроении; он все еще был под впечатлением от новости, что его полк был выбран для получения самого важного комплекса, приобретенного армией за эти годы. Но хотя собеседования с командиром полка длятся двадцать минут, мне повезло, что сумел получить десять.