Хейнский цикл

Его недоверчивость стала перерастать в гнев.

Абендабот поднял руку.

— Пусть мальчик все объяснит, Агад Ромаррен,— прошептал он.

— Объяснит, почему он не знает названия солнца своей родной планеты?

— Это правда, врач Ромаррен,— произнес Орри.

Он дрожал. Его лицо покраснело.

— Если бы вы были собою, вы бы знали это наизусть. Я же был тогда всего лишь в своем девятом лунокруге. У меня была всего лишь Первая ступень. Ступени... Да, наша цивилизация, я полагаю, очень сильно отличается от земной. Теперь я вижу в свете того, что Повелители пытаются здесь делать и в свете демократических идеалов Земли, что наша планета во многом отстала. Но тем не менее, у нас имеются ступени, которые не зависят от ранга и происхождения и являются базисом Гармонии. Не знаю, как это выразить на Галакте. Знания, может быть, являются базисом нашей жизни на Вереле. По крайней мере, в любом случае я был на Первой ступени, а у вас, врач Ромаррен, была Восьмая. И на каждой ступени имеется многое, что не может быть понято, пока полностью пе взойдешь на нее. Я думаю, что истинное имя планеты или ее Солнца можно узнать не раньше, чем на Седьмой ступени. Истинное название — древнее название, оно приведено в восьмом сборнике Книг Аль-терры, книг колонии. Эти названия приведены на галактическом языке и поэтому могут быть поняты живущими на Земле Повелителями. Но я не могу назвать их, так как не знаю. Все, что я знаю, это сами понятия «солнце» и «земля». Но это не поможет мне попасть домой до тех пор, пока вы не вспомните то, что прежде знали. Какое солнце? Какая земля? О, вы должны разрешить им, врач Ромаррен, вернуть вам память. Вы должны понять меня.

— Ты хочешь моей смерти, малыш?

Орри заплакал и Фальк промолчал.

Несмотря на все смятение, в котором он пребывал, он вдруг отчетливо увидел сияющее над Поляной Солнце. Он будто бы стоял на продуваемом ветрами балконе Лесного Дома. И тут он понял, что не за своим именем он пришел в Эс Тох, в этот страшный Город, а для того, чтобы узнать название Солнца, истинное название древнего светила свой родной планеты!

10. Странное заседание невидимого Совета Повелителей Земли завершилось. Уходя, Абендабот проскрипел:

— Вы можете поступать по своему усмотрению, Агад Ромаррен. Вы можете остаться Фальком, нашим гостем на Земле или вступить во владение своим наследством и завершить предначертание ваших соотечественников на Вереле. Мы хотим, чтобы вы сознательно совершили свой выбор и тогда, когда вы сами сочтете это нужным. Мы ждем вашего решения и будем терпеливы.

Затем, обернувшись к Орри, он добавил:

— Сделай так, чтобы твой соплеменник чувствовал себя в городе свободным, и дай нам знать, если ты или он захотите вдруг что-то узнать.

Дверь отъехала в сторону перед Повелителем, и он вышел из комнаты. Его высокая могучая фигура мгновенно исчезла. Был ли он здесь на самом деле, во плоти, или это своего рода проекция, Фальк не мог с уверенностью судить об этом. Он даже удивился, подумав — видел ли он хоть раз живого Синга, или все это были только тени, проекции?

— Нам есть куда уйти отсюда?— резко спросил он у маленького соплеменника, устав от бесплотных скрытых способов общения и странных стен этого дворца и одновременно интересуясь, насколько на самом деле простирается их свобода.

— Куда угодно, врач Ромаррен. Мы можем выйти на улицу или, может быть, возьмем слайдер? Или, давайте, пойдем в сад, расположенный прямо здесь, во Дворце?

— В сад так в сад.

Он пошел вниз по огромному пустому, сверкающему коридору через тамбур-шлюз и попал в какую-то небольшую комнатку. Орри вошел за ним следом, закрыл дверь и произнес: «Сад».

Он не ощутил движения, но когда двери открылись, он уже был в саду. Вряд ли это чудо было снаружи Дворца. Через полупрозрачные стены далеко внизу мерцали огни города. Полная луна праздно висела над стеклянным потолком. Все вокруг было полно мягких световых пятен и теней, повсюду были тропические кустарники и лианы, которые вились вокруг шпалер и свисали с беседок. Фальк резко обернулся, чтобы удостовериться, существует ли позади него дорога к выходу. Горячая, тяжелая, полная необыкновенных запахов тишина казалась сверхъестественной. Казалось, что этот сад хранит воспоминания о какой-то далекой, ныне утраченной планете, чуждой всему земному, наполненной запахами и иллюзиями, болотами и неожиданными превращениями.

На тропинке меж мрачных цветов Орри остановился, чтобы взять из висевшей на столбе корзины маленькую белую трубочку и, поместив ее в губах, стал нетерпеливо сосать. Фальк был слишком поглощен другими впечатлениями, чтобы придать этому особое значение, но мальчик, как бы слегка смутившись, сам начал объяснять:

— Это парпита, успокаивающее средство. Все Повелители прибегают к нему. Оно стимулирует работу мозга. Может быть, вы хотите.

— Нет, спасибо. Я хотел бы спросить тебя о многом другом.

Однако он замолчал, колеблясь. Его новые вопросы могли и не быть прямыми.