Хейнский цикл

Лиги — Давенант — и вообще со всеми планетами Лиги был ансибл, мгновенный передатчик энергии, установленный на борту корабля с земными колонистами. Как отметил Орри, никакой корабль не мог перемещаться быстрее скорости света, но здесь Фальк поправил его.

Тем не менее, военные корабли, построенные на принципе ансибла, могли осуществлять такое перемещение в пространстве, но это были всего лишь смертоносные автоматические машины, невероятно дорогие и неспособные перевозить живых существ. Скорость света, с ее эффектом замедлять время для путешественников, была пределом скорости перемещения людей и тогда, и теперь. Поэтому колонисты Вереля оказались очень далеко от своего родного дома и всецело зависели от ансибла при получении известий.

Колонисты провели на Вереле пять лет, когда им сообщили, что нагрянул Враг, и сразу же после этого сообщения стали сбивчивыми, противоречивыми, прерывистыми и вскоре вовсе прекратились. Примерно треть из колонистов решили преодолеть на корабле огромное космическое пространство, отделявшее их от Земли, чтобы участвовать в борьбе своего народа против поработителей. Остальные же остались на планете Верель. В течение своей жизни они так и не узнали, что стало с их родной планетой и с Лигой, которой они служили. Они так никогда и не узнали, что представляет из себя Враг, и удалось ли ему одолеть Лигу или же он был повержен в прах. Они остались в изоляции, не имея ни корабля, ни коммуникатора — маленькая колония, окруженная любопытными и враждебными аборигенами, культура которых была на более низкой по сравнению с ними ступенью развития, но интеллект был одинаков! И они, а затем их внуки ждали, но звезды, мерцавшие над их головами, молчали. Больше не было ни кораблей, ни каких-либо известий. Их собственный корабль, должно быть, был уничтожен, записи о существовании новой планеты утеряны. Все забыли о маленьком желто-оранжевом опале, сверкавшем среди многих мирных звезд.

Колония процветала, все больше распространялась вглубь от берега моря, где был основан первый город, названный Альтеррой. Затем через несколько лет,— Орри остановился и поправил себя,— через шестьсот лет по земному времени, колония стала переживать тяжелые времена.

Тут Орри сказал, что он многого не знает, поскольку только начал изучать историю, и в этом ему очень помогали его отец и сам врач Ромаррен еще до того, как они отправились в это путешествие.

— Так вот, резко уменьшилось число рождений, и еще меньше детей выживало.

Здесь Орри снова сделал передышку, в конце концов сделав объявление:

— Я помню, что вы говорили мне тогда, что альтерране не понимали, что с ними происходит. Они полагали, что это последствия многих лет близкородственных браков, что фактически это было нечто вроде отбора. Повелители, которые сейчас живут здесь, как-то сказали мне, что этого могло не быть, что независимо от того, сколько времени на планете существует чужая колония, она всегда останется чуждой для этой планеты. С помощью генных манипуляций можно получить потомство от браков с коренными жителями, но это потомство будет всегда стерильно, так что я не знаю, что же в точности случилось с альтеррами — я был всего лишь  ребенком, когда вы и отец пытались рассказать мне об этом — я помню, как вы говорили об отборе в направлении к жизнеспособному типу. В любом случае колонисты были на грани исчезновения, когда их остаткам удалось вступить в союз с одной туземной народностью, Товар. Они вместе пережили зиму, и когда пришла весенняя пора, они вдруг обнаружили, что гепарды и альтерране могут воспроизводить потомство в достаточном, но всяком случае, количестве, чтобы основать гибридную расу. Повелители сказали мне, что такое невозможно, но я-то ведь хороню знаю, что именно так вы говорили мне об этом.[1]

И мы — потомки этой расы?

Вы являетесь потомком альтерра Агада, врач Ромаррен, который был глиной колонии землян в течение всей зимы десятого года. Мы еще в школе узнаем об Агаде. Ваше имя, врач Ромаррен, А гад из Ширена. Я не имею такого известного происхождении, по мои прабабушка была из семьи Эсмит из Кьсу. Это все альтерранские имена. Конечно, для демократического общества Земли такие различия ничего не значат, не так ли?

Орри при этом, казалось, забеспокоился, как будто в его мозгу в это время происходил какой-то неясный конфликт. Фальк снова вернул его к рассказу о дальнейшей истории Вереля, полной детских домыслов и умозаключений, сделанных на основании тех обрывков, которые ему удалось запомнить.