Хейнский цикл

— Я обещал ей помочь в поисках соплеменников,— нерешительно сказал Фальк.

— Ее соплеменников?

Суровое испещренное морщинами лицо повернулось к нему.

— А за кого ты ее принимаешь?

— Она из Странников.

— Она такая же Странница, как я — зеленый орешник, ты — рыба, а эти горы сделаны из сушеного овечьего помета! Придерживайся и дальше своих правил, говори правду — и услышишь правду. Набери фруктов из моих цветущих садов перед тем, как двинуться на запад, Опал, и напейся молока из моих колодцев в тени гигантских папоротников. Разве я не правлю королевством чудес? Скажи, что удерживает тебя возле этой женщины — вожделение или верность?

— Мы многое пережили вместе.

— Не верь ей!

— Она помогла мне и вселила надежду. Мы — сотоварищи по несчастью. Мы доверяли до этого момента друг другу. Почему я должен сейчас изменить этому правилу?

— Вот глупец, о горе!

Владыка Канзаса покачал головой.

— Я дам тебе десять женщин, которые будут сопровождать тебя до самой обители Лжи, вместе с флейтами, лютнями, тамбуринами и противозачаточными средствами. Я дам тебе пять дюжих молодцов, вооруженных ракетницами. Я дам тебе собаку — по правде говоря, я такое же ископаемое животное, как и эти собаки. Все они будут твоими спутниками. Кстати, ты знаешь, почему вымерли настоящие собаки, а не эти шавки, слоняющиеся по степи? Потому что они были верны людям до самого конца! Потому что они слепо доверяли им! Но если ты не пожелаешь моих сопровождающих, то вот тебе мой совет — иди один, человек!

— Но я не могу!

— Тогда что ж, иди, как тебе будет угодно. Здесь игра уже закончена.

Повелитель встал, подошел к трону и уселся в него. Он даже не повернул головы, когда Фальк произносил слова прощания.

6. Поскольку в памяти Фалька слово «гора» ассоциировалось только с одинокой вершиной, он думал, что как только они достигнут гор, то достигнут и Эс Тоха. Он не понимал того, что им предстоит еще вскарабкаться на крышу континента.

Один горный хребет вырастал за другим по мере того, как росли горы. День за днем они ползли все выше и выше в этом мире гор. На их пути то тут, то там нередко попадались небольшие стойбища или деревеньки среди лесов, стремительных потоков на снежных или гранитных склонах. Зачастую они не могли обойти их по склону, а другой тропы не было.

Они проезжали мимо них на своих мулах — царственном даре Владыки, и никто им не препятствовал. Эстрел сказала, что горцы, живя здесь, у самого порога владений Сингов, были людьми осторожными.

Они не досаждали незнакомцам и не приваживали их к себе, потому что основное правило в их жизни было избегать встреч — если это только было возможно — с незнакомцами.

В горах, несмотря на оттепель, ночевки были очень холодными, и поэтому для путешественников очень большим облегчением оказалось, когда однажды их пригласили на ночлег в деревню.

Она была крохотной, четыре деревянных домика у шумного ручья, несущего свои воды по дну каньона, спрятавшегося в тени огромных выветренных вершин. Но у этой деревушки было название Бесдно, и Эстрел уже однажды останавливалась в ней много лет назад, когда была еще маленькой девочкой. Обитатели Бесдно, двое из которых были такими же светловолосыми, как и Эстрел, обменялись с ней несколькими словами, короткими фразами. Они говорили на языке, который употребляли Странники. Фальк же всегда говорил со своей спутницей на Галакте и так и не научился западному языку. Эстрел что-то объяснила встреченным ею соплеменникам, указывая на восток и на запад. Те же сдержанно кивали, тщательно приглядываясь к ней и искоса посматривая при некоторых фразах девушки на Фалька уголками глаз. Они спрашивали совсем недолго, а потом отвели их к главе общины, и тот предложил усталым путникам еду и кров на ночь, правда, без особой щедрости, холодно и безразлично, и от этого Фальку стало немного не по себе.

Хлев, в котором им предстояло спать, был, однако, теплым, согретым живым теплом скота — коз и птицы, которые теснились здесь в мирном, полном запаха и шорохов сотовариществе. Пока Эстрел заканчивала разговор с жителями деревни, Фальк отправился на сеновал и соорудил там роскошное двойное ложе из сена, расстелив на нем их спальные принадлежности. Когда пришла женщина, он уже почти спал, но все-таки пробормотал сквозь полузабытье:

— Я рад, что ты пришла. Я чую, что здесь что-то спрятано, но не знаю — что.

— Здесь есть только мой запах!

Эстрел рассмеялась.

Именно таким образом она обычно шутила, если только это можно было назвать шуткой.

Фальк от удивления почти проснулся и с недоумением задал вопрос:

— Что это на тебя нашло? Куда делась твоя печаль? Похоже, ты обрадовалась, что находишься совсем неподалеку от города, не так ли? Как бы я хотел побыстрее оказаться там.

— А почему бы мне не радоваться? Я надеюсь отыскать свое племя. Мне сказали, что совсем недавно видели его там. Если же это и не удастся, то Повелитель мне обязательно поможет. Да и ты сможешь найти там то, что ищешь, и тебе будет возвращено твое наследие.

— Мое наследие? Мне казалось прежде, что ты считаешь меня лишенным прошлого.