Хэдли и Грейс

Как пронзили его эти слова! Это было именно то, что он чувствовал… И чувствует. Вот почему он остался бы с Марсией навсегда, просто из-за своего непоколебимого убеждения, что это и есть любовь.

Он не мог держать ее так, как ему бы хотелось, но ему удалось схватить ее пальцы своими, его желание помочь ей росло с каждой секундой, пока он не почувствовал, что вот-вот сойдет с ума. Он пытался вразумить ее, но она не слушала, шикая на него каждый раз, когда он начинал говорить.

Проклятая женщина! Он обязательно расскажет Бену о женщинах, которые не слушают и не имеют в голове ни капли здравого смысла, что они думают сердцем, а не головой. Чем их побег закончится? Куда они денутся с миллионами Фрэнка, нажитыми нечестным путем?

Разочарованный, он сильно дернул кабельную стяжку, и она порвалась.

39

ГРЕЙС

Они остановились в мотеле на окраине озера Тахо. Грейс чувствовала изнеможение, каждая клеточка ее тела устала за этот день.

Она искупала Майлза, накормила и переодела его и рухнула рядом с ним. Но как бы она ни устала, заснуть не получалось. Каждый раз, когда она закрывала глаза, образ Джимми влезал в ее беспокойные мысли. Все из-за тех перемен, которые происходили с Майлзом, и того, как сильно ей хотелось поделиться этим с ним, понимая, как много он хотел бы знать, прося ее рассказывать ему об этом снова и снова, выпытывая подробности и умоляя ее прислать фотографии и видео, чтобы он мог похвастаться перед своими приятелями.

Она смотрела на Майлза, растянувшегося на кровати, с руками, поднятыми над головой, как у чемпиона, и с открытым ртом, и улыбалась, как и всегда в такие моменты, поражаясь тому, что это она создала что-то невероятно красивое и совершенное.

Еще она не могла заснуть из-за того, что произошло между Хэдли и агентом ФБР. Весь день Хэдли ухмылялась, молча упиваясь мечтательным состоянием посткоитального блаженства, что вызывало у Грейс практически физическую боль. И теперь, лежа в мотеле и уставившись в потолок, она особо остро переживала это чувство, не дававшее ей уснуть.

Джимми всегда любил прижиматься к ней, будто похищая ее тепло. Когда они спали вместе, он всегда каким-то образом прикасался к ней, его нога лежала между ее икрами, рука – на плече, а пальцы переплетались с ее пальцами.

Это всегда ее раздражало. «Вот твоя сторона, вот моя сторона», – объясняла она ему, проводя воображаемую линию вдоль их кровати, прежде чем обосноваться на «своей стороне». Он делал вид, что подчинялся ей, с веселой ухмылкой на лице. Но в тот момент, когда она засыпала, он вновь прикасался к ней – палец ноги, локоть, бедро, неважно какая часть тела. Проблема лишь в том, что она привыкла к этому, и теперь, когда его не было рядом, она скучала по нему, и в этот вечер, с тех пор как она легла рядом с Майлзом два часа назад, она ворочалась, думая о Джимми.

Наконец, сдавшись, она вышла на балкон, где обнаружила курящую Хэдли, которая смотрела на силуэты гор вдалеке. Ночь была прохладная, и Грейс задрожала, но не стала возвращаться за толстовкой.

– Это место встречи страдающих бессонницей? – спросила Грейс.

Хэдли отползла в сторону, освобождая место, и Грейс прислонилась к перилам рядом с ней.

Древние ели перед ними тянулись к полуночному небу, отбрасывая черные пилообразные тени на фоне усыпанного звездами неба. Стоя плечом к плечу, они смотрели вдаль, и единственный звук, который доносился до них, был тихий шелест ветра в кронах деревьев.

– В Walmart была распродажа, – пояснила Грейс, рассматривая одежду Хэдли, состоящую из черных велюровых спортивных штанов, синих кроссовок и блузки с гепардовым принтом.

– Чувствую себя Пегги Банди[9]. Ну серьезно? Животный принт и велюр? – улыбнулась Хэдли.

Грейс пожала плечами и ухмыльнулась. Случайным образом она умудрилась купить самые уродливые вещи, которые только смогла найти, выбирая сменную одежду для Хэдли этим утром. Хотя почему-то женщина все равно выглядела прекрасно. Грейс могла поклясться, что надень Хэдли мешок для мусора, она положила бы начало модному тренду, и внезапно все стали бы носить «Glad» или «Hefty» на красных дорожках. Она была как раз из тех женщин, которые, если оставить их наедине с пленным агентом ФБР, пытающимся их арестовать, все равно сумеют его соблазнить.

– Не могу поверить, что ты переспала с ним, – сказала Грейс.

– Я тоже. – И даже в тусклом свете Грейс заметила, как Хэдли покраснела.

– И не нужно злорадствовать по этому поводу, – упрекнула ее Грейс.

– Я не злорадствую.

– О, нет. Злорадствуешь. Ты вся светишься гордостью.

Румянец Хэдли расцвел еще больше, и Грейс захотелось сбросить ее с балкона. Ей тоже хотелось злорадствовать. Ей хотелось, чтобы Джимми был здесь и чтобы она тоже могла показать, что ей есть чем гордиться.

Хэдли поднесла сигарету к губам, кончик которой засветился, когда она затянулась. Она откинула голову назад и выпустила дым в воздух, наблюдая, как дымка уплывает прочь, и улыбка искривила ее губы.

– Вау, – протянула Грейс. – Я знала, что ты спала с ним, но не знала, что он тебе и правда нравится.