Хедлайнеры

Когда страсти улеглись, у какой-то журналистки хватило ума поинтересоваться у музыкантов, чем именно закончился “неприличный” вариант клипа. “Естественно, тотальным оргазмом”, – пряча улыбку, изрекла Черкунова. “Ой, а можно посмотреть?” – “А вы что, оргазма не видели?” – радостно ответили музыканты. Неудивительно, что буквально на следующий день вся желтая пресса взахлеб писала об “увлекательной, нестандартной презентации” нового эротического клипа Макса Фадеева.

Стоит отметить, что на концерте в “16 тоннах” Total превзошел сам себя. “Саша, подними вокал”, – обратилась Марина в темноту к звукорежиссеру Александру Катынскому. Шоу началось. Специально привезенный в клуб дополнительный свет мерцающими вспышками лупил зрителям прямо в глаза. Гитаристы, окруженные целой батареей звукообработок, разрезали мглу короткими соло, словно трассирующими пулеметными очередями. Всё живое потонуло в аммиачном дыму, выкриках зрителей и атмосфере некой урбанистической психоделики…

Марина, которую пресса тут же нарекла “хищной девушкой, напоминающей раннюю Дебби Харри из Blondie”, рубилась так, словно это было ее последнее выступление. Гибкая металлическая лоза Черкуновой реально подбиралась к сердцам зрителей. Улыбалась краешком стальных губ, гнала к горизонту жестким вокалом и потоком шершавых ударных. Обвивала телекамеры, летала по сцене в черной лыжной шапочке и сноубордистских штанах. Прыгала под потолок, размахивала руками и ногами, имитировала приемы кун-фу, пела в унисон с гитарами. Их рев был слышен на улице, а от грохота барабанов сотрясались стены модного пивного паба.

“Вы что, всегда так громко играете?” – спрашивали у гитариста Гены Гаева потрясенные телевизионщики. Прямо на наших глазах группа Total обрастала собственной мифологией.

4. Как закалялась сталь

Сезон 2001 года характеризовался чудовищной по своей агрессивности пиар-атакой группы Total на медиа.

Журнал “Stereo & Video”

Жизнь в это время била ключом. После долгих переговоров в Москву в рамках мирового тура должен был приехать великий и ужасный Marilyn Manson. На разогреве в роли special guest планировалась новая американская хэви-сенсация Papa Roach. Когда я связался с организаторами, выяснилось, что калифорнийцы Papa Roach звучат на сцене чуть ли не круче Мэнсона. По крайней мере, так утверждал идеолог акции Михаил Козырев. На вопрос, есть ли у Тоtal шансы сыграть две-три песни перед Papa Roach, Козырев лишь рассмеялся.

Дальше начались приключения. Вначале выяснилось, что в связи с сильным снегопадом трейлеры со сценическим оборудованием застряли где-то в степи. Тонны света и звука буксовали в русских сугробах. Из-за проблем с транспортировкой аппаратуры концерт задерживался на сутки. Администраторы пили валокордин литрами, а Мэрилин Мэнсон вальяжно разгуливал по Старому Арбату без макияжа. Он еще не понимал, в какую страну чудес попал.

Беда не приходит одна. На следующий день охреневшие организаторы узнали о болезни Коби Дика – вокалиста Papa Roach. На разогрев Мэнсона теперь претендовало сразу несколько русских групп. Наибольшие шансы, по мнению Козырева, были у IFK, но они совершили чудовищную ошибку, запросив за выступление две тысячи долларов. Паштету сказали: “Прощай”, причем, похоже, не только в отношении концерта.

За сорок восемь часов до начала акции место разогревающей группы было все еще вакантно. Дальше произошло то, за что я, собственно говоря, и люблю жизнь. Бизнес-партнер Козырева и мой боевой друг Володя Месхи заглянул по случаю в Центральный Дом художника, где в рамках музыкальной выставки “Record-2001” проходило выступление Total.

Акция состоялась не в концертном зале, а прямо в лабиринтах второго этажа. Более сложное место для команды, играющей гитарный рок, придумать непросто. Но Total в этот день был в ударе – от их напора со стен свалилось несколько картин художника Айвазовского, а также часть экспозиции “Пираты XXI века”. Офигев от запредельной громкости, администрация ЦДХ вырубила Марине звук на пике ее “Камасутры”. Затем сцену оцепили хмурые люди в форме ОМОНа. Это была несбыточная мечта любого пиарщика – третье в истории выступление Total закончилось классическим винтом.

“Смотри, смотри, какие они классные! – повис я на Месхи, с которым мы прошли огонь и воду кучи рок-фестивалей. – Вова, не выебывайся, срочно звони Козыреву. Лучшей группы для разогрева вам не найти! Поверь – они просто в охренительной форме! Это то, что вам нужно! Что доктор прописал!”

Меня несло, но несло убедительно. Месхи, согласившись с рациональностью доводов, набрал телефон Козырева. После короткой, но жаркой беседы Михаил Натанович капитулировал. Это был наш звездный час.

Вначале я позвонил Фадееву, потом Элиасбергу. “Есть новость, – говорил я рубленым телеграфным стилем. – Послезавтра играем вместе с Мэрилином Мэнсоном. В „Олимпийском“”.