Хедлайнеры

В ближайшие дни Леонид Владимирович набрал новый штат сотрудников. Счет шел на часы – концерты у “Троллей” проходили практически ежедневно, поэтому перестраиваться приходилось на ходу.

С дружественного лейбла “CD Land” Бурлаков похитил Сергея Козина, который на долгие годы стал концертным директором “Троллей”. Из Владивостока Леня выписал целый десант друзей: Пашу Бабия, Юру Ложечника, Кирилла Бабия. Нас было мало, но в тельняшках, – так мне тогда казалось…

Я по-прежнему выполнял обязанности “ответственного за связь с общественностью”. Или что-то в этом роде. 30марта 1998 года я разослал по всем СМИ сообщение про образование нового пластиночного лейбла “Утекай звукозапись”, в котором Бурлаков являлся финансовым директором, а Лагутенко – президентом.

“Я считаю, что „Утекай звукозапись“ – не игрушка для удовлетворения амбиций, – заявил в одном из интервью Лагутенко. – Это действительно предприятие, пусть маленькое и независимое, но которое должно хорошо и плодотворно работать. В расчете на собственный бюджет мы не собираемся нагружаться кучей имен и коллективов. Мы не собираемся издавать дешевые записи. У нас все будет хорошо и правильно”.

“Меня всегда поражало количество бесполезных сотрудников, равнодушно взирающих на посетителей в разных звукозаписывающих компаниях, – признался впоследствии Бурлаков. – Мой первый учитель по русскому бизнесу говорил: „Заведя офис, фирма разваливается“. В результате мы решили не заводить никаких офисов, а общаться между собой по интернету, а также с помощью старого доброго телефона”.

Так рождалась романтическая версия происходящего. Нашей штаб-квартирой по-прежнему оставался “Мумий Дом” в Балашихе. Теперь, правда, в нем жила целая коммуна: музыканты, обслуживающий персонал, родственники. Вскоре к ним добавились участники владивостокской группы “Туманный стон”, дебютный альбом которой Илья планировал записать в Лондоне весной.

Это был первый продюсерский проект тандема Лагутенко–Бурлаков. Их мотивация была очевидна – помочь прорваться землякам, с которыми они сидели в глухом андерграунде еще в конце 80-х. Это желание выглядело по-человечески понятно – в свое время “Туманный стон” помог “Троллям”, делегировав в их ряды басиста Сдвига. Теперь настало время отдавать долги…

После “Туманного стона” мы готовились провести презентацию группы “Deadушки” (актуальную электронную модификацию культовой питерской команды “Странные игры”), которая еще в 96 году стала экспериментировать с эстетикой Prodigy. Они значительно опережали время, и это интриговало…

Креатив, придуманный Бурлаковым к презентации, зашкаливал за все мыслимые отметки. Со стороны все выглядело максимально сюрреалистично: пустой павильон одного из корпусов ВДНХ, в нем висит огромный экран, с которого толкают телеги Рахов и Сологуб – идеологи “Deadушек”. Самих музыкантов в здании не было, зато был замаскированный от мирской суеты Илья Лагутенко. Он выполнял роль таинственного телефониста, который помогал осуществлять звонки в Питер – с целью пообщаться с группой “Deadушки”. Журналисты медленно сходили с ума, но при этом соглашались, что такой странной презентации они еще не видели. В конце акции барабанщик “Троллей” нашел на улице новенький видеомагнитофон, который, по-видимому, вывалился из проезжавшей мимо машины. После чего все поняли, что “Утекай звукозапись” – это такая страна чудес, которая живет по своим законам.

Многие псевдоэксперты считали, что нас на рынке “слишком много”, но наиболее дальновидные видели в этом новые тенденции и веяние времени.

“„Мумий Тролль“ – группа вообще нелогичная, – признался в одном из интервью Артем Троицкий. – Вопреки всякой логике они построили схему релизов своих пластинок – выпустили за очень короткий срок много альбомов. С точки зрения грамотного рекорд-бизнеса это шаг абсурдный. Тем не менее дела у них идут совсем неплохо... Я считаю Леонида Бурлакова очень талантливым предпринимателем. Илья Лагутенко – исключительно талантливый артист. В любом случае, они не пропадут, и все, что они могут потерять, – это только деньги. Вообще деятельность „Утекай звукозапись“ была одной из самых симпатичных черт 1998 года”.

Со стороны это выглядело именно так. Но Троицкий многого не знал. Основным источником доходов, на которые осуществлялась деятельность “Утекай звукозапись”, являлись гонорары от концертов “Троллей”. Недрогнувшей рукой Бурлакова они отправлялись в казну нового лейбла, оставляя участникам концессии лишь незначительный прожиточный минимум.

У Лагутенко не было квартиры, у Бурлакова – машины, у меня – нормального компьютера. Роль мобильного телефона выполнял старенький пейджер, подаренный пресс-службой “Радио Максимум”. Но при этом в наших рядах царила немыслимая эйфория, связанная с успехами “Троллей”, у которых, казалось, получалось буквально все. По-видимому, мы считали, что изобрели формулу успеха, по которой любую группу можно вывести на первое место в хит-параде. Это была дикая иллюзия, с последствиями которой мы столкнулись буквально через месяц.