Хедлайнеры

На “Нашем Радио”, говорят, вообще был скандал. Из серии “Михаил Козырев против трудового коллектива”. Многораундовый боксерский поединок, посвященный ротации “Шуги” на уважаемой хард-роковой радиостанции, закончился победой сотрудников. Козырев любил играть в демократию – плоды этой демократии он теперь пожинал. В полный рост. В итоге “Любэ” и Владимир Кузьмин крутились на “Нашем Радио” круглосуточно, а Глюкоза – ни разу.

Похожая судьба ожидала “Шугу” еще на нескольких станциях. Фадеев попытался поставить песню на “Радио Максимум”, но у него ничего не получилось. Как, впрочем, и с “Европой Плюс”. Позднее в пресс-релизе мы написали, что “Шугу” не заметили на радио “из-за предновогодней суеты”. Ничего умнее, оправдывая чью-то недальновидность, мы придумать не смогли.

Тем временем маразм крепчал. На одной из радиопланерок кто-то из боссов, обсуждая песни Глюкозы, ляпнул что-то про “еще одну группу второго эшелона”. Кто-то это неосторожное высказывание передал Максу. И болезненно воспринимающий любую критику Фадеев взорвался. В его голове произошла очередная переоценка ценностей. Он звонил друзьям в Москву по нескольку раз в час: переживал, советовался, рассуждал, кому-то угрожал.

Несмотря на проблемы со здоровьем, он бросил дела в Праге и приехал в столицу. И с ходу сделал заявление для прессы: “Я вернулся в Россию к своим группам для помощи в творческом процессе. Я не хочу, чтобы хоть что-то шло не так. Я не потерплю, чтобы талантливые группы входили в категорию „артистов второго эшелона“. Теперь я этого не допущу и не оставлю их одних. Я хочу сказать многим „зубастым“ журналистам, что придет время, когда они со стыдом будут вспоминать, что писали гадости об этих группах. Total, „Mонокини“ и Глюкоза скоро выйдут к вам с сюрпризами. И не только они: через год можно будет услышать еще несколько поистине необычных коллективов. Ждать осталось недолго”.

Макс прекрасно понимал цену Глюкозы, постоянно говоря друзьям, что его новый проект произведет взрыв, сопоставимый с дебютом Земфиры . Фадеев знал, что люди с коммерческим чутьем уже давно выкрали песню с радиостанций и с энтузиазмом ставят ее в пиратские сборники. Он не удивился, когда ему рассказали, что “Шуга” активно звучит на волнах “Балтик Плюс” и вошла в топ-5 “Нашего Радио” на Украине. По слухам, там даже не знали, что это за проект, – поэтому в эфире его анонсировали не иначе как “группа „Шуга“”. Песня звучала каждые четыре часа.

Понимая, что с ротациями Глюкозы происходит дикая несправедливость, Макс политкорректных выражений не выбирал вовсе. “Я считаю, что на некоторых радиостанциях, например на „Европе Плюс“, сидят непонятные мне люди, которые пытаются воспроизвести мнение народа в едином лице программного директора, – заявил Фадеев журналистам. – Какие-то упыри решают судьбы молодых певцов… На самом деле они не заботятся о своем медиа-пространстве, им наплевать на судьбы молодых артистов. Вот это мне противно. И это говорит об их убогости. Потому что они даже не могут предположить, будет эта музыка популярной или нет. Они боятся рисковать”.

В другом интервью Макс пошел еще дальше. “Я никогда не стану унижать себя, чтобы просить. Если у меня не будет возможности помогать Глюкозе, я уйду в педагогическую деятельность”.

Слава богу, ряды преподавателей Курганского музучилища не пополнились новым специалистом. Как это обычно бывает, Макса с головой засосала работа. К лету 2002 года он доделал альбом и запустил промо-экземпляры в ротацию. Как писал “Московский Комсомолец”, “под проект сразу же наняли штат менеджеров и пиарщиков, которые, как положено, продолжили расписывать фабулу”.

Первый этап раскрутки Глюкозы представлял собой расширенный сбор мнений. Имея на руках полноценный компакт-диск, мы могли начинать мониторинг. Вопреки нигилизму радийщиков, мнения продюсеров и музыкантов об альбоме Глюкозы звучали весьма оптимистично.

“Охуенно свежая музыка, охуенно свежая попса, – вдохновенно заявила после прослушивания Диана Арбенина. – Очень качает. Тексты вообще не свойственны для нашей поп-музыки. Ждешь каждую следующую строчку – что же она там дальше придумает? Думаю, это будет модно. Супер. Очень прикольно”.

“Очень странный голос, который мне кажется искаженным, – считал Вячеслав Петкун из “Танцев минус”. – Так вообще-то не поют. Ей кто-то, наверное, сказал, что это – фишка. И она этот прием активно использует”.

“Примитивный звук, – выдал вердикт продюсер “Сплина” Саша Пономарев. – Но это будет популярным, будет пользоваться успехом”.

В принципе на этом сбор мнений можно было завершить. Но меня понесло. Это была дико кайфовая фишка – нести в народ явную сенсацию и наблюдать со стороны, как люди врубаются/не врубаются во что-то реально клевое. Поэтому за следующую неделю я встретился еще с доброй дюжиной игроков шоу-бизнеса.