Есть вещи, которые ему не дано контролировать. Прошлую жизнь он прожил с ненавистью в сердце, думал только о личной выгоде и совершал безумные поступки. В этой жизни, независимо от того каким будет ее финал, каждый прожитый день он старался прожить так, чтобы отплатить тем, кому задолжал, и защитить Учителя, Ши Минцзина, Сюэ Мэна и Пик Сышэн.
Изо всех сил он старался сберечь каждое мгновение незаслуженно подаренного ему душевного тепла.
Мо Жань блуждал в своих мыслях, когда к ним подбежал рыбак и закричал:
— Беда, бессмертные господа, беда приключилась!
Оттолкнувшись рукой от земли, Мо Жань тут же вскочил на ноги и спросил:
— Что случилось?
— Хозяйка острова несколько дней назад ушла в море и вернулась только сегодня утром. Услышав новости от деревенского старосты, она разозлилась и приказала выгнать из домов всех людей, что вы привезли, включая стариков и детей, и сейчас все стоят на улице, — со слезами на глазах, добрый рыбак продолжил, — день такой холодный, а им даже не позволили взять теплую одежду и одеяла... Хозяйка острова сказала…
— Что она сказала? — мрачно спросил Чу Ваньнин, тоже поднимаясь на ноги.
— Она сказала, что люди из Линьи должны заплатить за еду и воду острова Фэйхуа… А если у них нет денег, то их... схватят и сделают рабами на острове... Если хотят остаться, то должны подчиняться...
Он еще не договорил, а Чу Ваньнин уже пришел в ярость и помчался к деревне. Белый как луна плащ развевался на ветру.
Глава 174. Парчовый мешочек[174.1] Учителя
Хотя на острове Фэйхуа царила нищета, Хозяйка этой бесплодной земли умела зарабатывать и жила в роскоши.
На ней было атласное платье с вышитым золотой нитью орнаментом из летучих мышей и плотная накидка из снежного шелка Куньлуньского Дворца Тасюэ. Тронутые сединой густые волосы были собраны в высокую прическу, украшенную шпилькой с цветами, вырезанными из изумрудов. Брови были густо подведены черной тушью, на щеках лежал толстый слой пудры, жирно блестели накрашенные малиновой помадой губы, шею обвивало жемчужное ожерелье, а уши оттягивали тяжелые золотые серьги с рубинами, каждый из которых был размером с голубиное яйцо. Этой женщине было явно за пятьдесят, ее старое тело отличалось излишней тучностью, а лицо сплошь покрывали морщины. Вероятно, она думала, что дорогие вещи сделают ее краше, но, на самом деле, со всеми этими навешанными на нее побрякушками она выглядела как ярко разрисованная старая черепаха.
Старая черепаха владела половиной земель острова Фэйхуа, и в ее присутствии деревенский староста не смел даже рта открыть.
И вот, когда взошло солнце, разряженная в зелень листьев и цветы сафлора старая черепаха выползла на площадь и уселась перед беженцами из Линьи в заранее подготовленное для нее широкое кресло из красного палисандра.
— Зачем ты их принял? — она подняла тяжелые жирные веки и посмотрела на деревенского старосту. — Они не заплатили ни монеты, так почему ты пустил их на порог? Сколько они успели съесть?
— Совсем немного…. Только то, что осталось от ужина. Да почти ничего и не съели, — пробормотал староста.
Старая черепаха хмыкнула: