Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

Однако в конечном итоге Сюэ Мэн так и не смог понять, каким человеком был его двоюродный брат и насколько они разные люди. Может быть потому, что с малых лет Мо Жань подвергался унижениям и побоям, его любовь и ненависть были подобны остро-заточенным когтям. Если кто-то ранил его, при первой возможности он вцеплялся в этого человека и не успокаивался до тех пор, пока не выпускал ему кишки и не вырывал сердце. Если же кто-то был добр к нему и проявил хоть немного участия к его судьбе, он никогда не забыл бы об этом.

Мо Жань бросил взгляд на Сюэ Мэна, а потом на наставника Хуайцзуя:

— Я тоже не передумаю.

Хуайцзуй чуть заметно кивнул головой:

— В таком случае, после того, как найдете телесную часть души, вам нужно как можно быстрее найти земную часть души. В тот момент, когда телесная и земная части объединятся в духовном фонаре, он укажет вам путь назад к солнцу. Остальное этот старый монах возьмет на себя.

На словах все звучало довольно просто, однако, все понимали, что, когда дойдет до дела, на всех этапах они могут столкнуться с трудностями. Каждое звено этой цепи имело свои слабые места, в особенности, когда речь шла о Призрачном Царстве. Даже если удастся быстро отыскать телесную душу Чу Ваньнина, из-за отсутствия части сознания, будь то слух, память или разум, она может просто отказаться возвращаться, а заплатить за это придется нашедшему ее.

Поэтому, прежде чем три ученика наполнили свои фонари духовной силой, Хуайцзуй в последний раз обратился к ним:

— Стоит зажечь фонарь, и обратного пути не будет. Это не детская забава, поэтому этот старый монах спросит вас снова: господа благодетели, вы точно не передумаете?

Все трое в один голос ответили:

— Не передумаю!

— Ладно… ладно... — Хуайцзуй потер глаза, пряча улыбку, в которой было скрыто не только удовлетворение, но и горечь, — Чу Ваньнин, эх, учитель из тебя вышел лучше, чем из меня...

Про себя он начал читать мантру для призыва души покойного, и неожиданно фитиль в духовных фонарях заискрился и вспыхнул. В тех фонарях, что держали Мо Жань и Сюэ Мэн фитили воспламенились почти одновременно. В тот же миг две огненные стрелы поднялись к небесам и рассыпались фейерверком ярких искр, и после этого фонари засияли ровным алым свечением. Через какое-то время фонарь в руках Ши Мэя тоже начал слабо светиться изнутри синим цветом, указывающим на присущую его магии водную стихийность.

— Идите, — напутствовал их Хуайцзуй. — Будет ли это успех или поражение, сможет ли каждый из вас вернуться или нет, все решится уже сегодня. Если же этой ночью у нас ничего не выйдет, тогда… увы...

Мо Жань снова подумал о том, как много хорошего Чу Ваньнин сделал для него в этой жизни, и почувствовал, как сердце сжалось от тупой боли. Он больше не хотел слышать речи этого монаха, поэтому сказал:

— Великий мастер, к чему все эти слова. Даже если мне придется на коленях проползти весь путь, я не пожалею своей жизни ради того, чтобы вернуть Учителя в мир живых.

Лишь бы он захотел...

Лишь бы он... захотел вернуться со мной.

Покинув Зал Даньсинь, три ярких огонька разделились и очень скоро растворились в непроглядной темноте ночи.

Автору есть что сказать:Сегодня в больнице так много людей, вряд ли получится вернуться домой до шести вечера /рука-лицо/...

В последнее время на то, чтобы ответить на ваши комментарии уходит около двух часов, а из-за занятости на работе я ничего не успеваю. Пожалуйста, не думайте, что я пренебрегаю вами или несерьезно отношусь к вашим отзывам.

Кроме того, когда я отвечаю, есть некоторые вопросы, на которые сложно ответить в паре предложений, однако все равно я хотела бы поговорить об этом. Понимаю, что мой уровень как писателя не так уж высок, но я все еще не хочу писать во флаффном девичьем стиле, поэтому иногда получается что-то слишком уж болезненное. Извините... 23333[103.12].