Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

Сумасшедший 0.5 опять взбесился, фэйспалм... А всего то и нужно было еще щенком привить его от бешенства.

Глава 102. Учитель Учителя

Учитель, позаботься обо мне.

Когда они в первый раз встретились у Пагоды Тунтянь, Мо Жань сказал эти слова.

Тогда Чу Ваньнин стоял там с закрытыми глазами, и только когда Мо Жань окликнул его, он посмотрел на него сквозь занавес ресниц.

И это были последние слова, которые произнес Мо Вэйюй, навсегда покидая Павильон Алого Лотоса.

Но в тот момент глаза Чу Ваньнина были закрыты, и сколько бы Мо Жань не звал, он не мог открыть их и посмотреть на него.

В конце концов, сделав полный круг от Пагоды Тунтянь до пруда с лотосами, все пришло к своему концу[102.1].

Годы ненависти и любви рассеялись, оставив после себя лишь вымораживающий до костей холод.

Мо Жань допил кувшин грушевого вина и, греясь в лучах заката последнего дня его жизни, начал долгий спуск с самой южной горы Пика Сышэн. На следующий день ворвавшаяся во Дворец Ушань повстанческая армия могла только засвидетельствовать тот факт, что человек, который на протяжении последних десяти лет был причиной всех несчастий этого мира, Наступающий на бессмертных Император в свои тридцать два года умер, покончив с собой.

Так прошли его две жизни.

Мо Жань открыл глаза.

Всю ночь он грезил на усыпанной опавшими цветами земле в тени Пагоды Тунтянь. Очнувшись ото сна, он далеко не сразу смог прийти в себя и понять, где находится, и бессознательно продолжал бормотать:

— Учитель… позаботься обо мне...

А потом он вспомнил, что и в этой жизни Чу Ваньнин уже умер.

В его наполненной горечью прошлой жизни только Чу Ваньнин оставался с ним до конца. В этой жизни Мо Жань не хотел вновь становиться на путь зла, но Чу Ваньнин все равно не сможет увидеть этого.

Должно быть, Бог разгневался на него, или это была злая шутка судьбы. В прошлой жизни он заставил Чу Ваньнина возненавидеть жизнь, поэтому в этой Небеса позволили ему уйти первым.

Мо Жань прикрыл рукой воспаленные веки, не в силах больше сдерживаться. Горло перехватило так, что он не мог дышать.

Издалека долетел полный беспокойства крик Сюэ Чжэнъюна. Дядя искал его:

— Жань-эр, где ты?! Жань-эр! – звал он.

Рядом с ним был Ши Мэй, который тоже кричал:

— А-Жань, где ты? Скорее покажись…

— Жань-эр, ты должен вернуться, чтобы проводить Юйхэна! Не делай глупостей, Жань-эр!

Проводить Юйхэна…

Проводить...

Мо Жань медленно поднялся с земли. Пошатываясь и спотыкаясь, он побрел на звук голосов.

Он не может сломаться, не может сломаться именно сейчас… Еще так много незавершенных дел. Закулисный злодей не обезврежен, и в любой момент Небеса могут снова разверзнуться. Пик Сышэн в этой битве понес невосполнимые потери и теперь находится в бедственном положении… Сюэ Мэн заболел от горя. Поэтому он не может позволить боли поглотить его. Мо Жань не может сейчас сломаться.

Он должен взять себя в руки и держаться.

Мо Жань сказал себе: «Мне не больно. Мне не больно!»

Чу Ваньнин умер не в первый раз. Я уже пережил это и мне уже не больно.

Не больно…

Но как может быть не больно?!

Три тысячи ступеней он полз, таща его на себе... Как это может быть не больно?...

Чтобы поддержать в нем искру жизни, он израсходовал все свои духовные силы... Все, что у него осталось, по своей воле отдал ему… Как это может быть не больно?..

В прошлой жизни Чу Ваньнин получил такие же ранения, что и Ши Мэй, но, чтобы его ученик не страдал, ничего не сказал ему. Предпочел сделать вид, что ничего не испытывает к своим ученикам и поэтому бросил их… Как это может быть не больно?

В прошлой жизни рана Чу Ваньнина мало чем отличалась от травмы Ши Мэя. Было только одно отличие: он не жаловался. А так как он промолчал, Мо Жань так и не узнал о его ранении.

Тогда он яростно орал на Учителя, истово изливая на него свою безграничную ненависть, а потом швырнул на пол пельмешки, которые все еще не оправившийся от ран Чу Ваньнин слепил для него.

И тот кротко принял его гнев. Склонив голову, он подобрал их с пола, один за другим, чтобы выбросить.

Как? Это? Может? Быть? Не больно?..

Как может не болеть?!

Он вырвал сердце и душу Чу Ваньнина! Как это может не болеть?! Как может не…

Мо Жань больше не мог держаться. Он уговаривал себя сохранять самообладание и успокоиться, но с каждой секундой его тело дрожало все сильнее.

Ладно, пусть будет больно!

Уткнувшись лицом в ладони, он прокусил губу, с кровью глотая рвущийся из груди плач.

Потребовалось очень много времени, прежде, чем, пусть и с большим трудом, он все же смог взять себя в руки.

Подняв покрасневшие глаза, Мо Жань глубоко вздохнул и начал медленно спускаться вниз по бесчисленным ступеням.

Он не может сломаться.

— Дядя.

— Жань-эр, где ты был? Обязательно было доводить до того, чтобы твой дядя чуть не умер от беспокойства? А если бы с тобой что-то случилось, разве смог бы я снова взглянуть в лицо Юйхэну?

— Я поступил плохо, — ответил Мо Жань. — Мне не стоило заставлять дядю так волноваться.