Харизма лидера

Ритуалы. А вот о ритуалах, созданных Рейганом, сказать практически нечего. То ли он был неспособен их разрабатывать, то ли совершенно не интересовался этим и довольствовался теми ритуалами, которые и без него существовали в американской политической системе.

Короче говоря, Рейган имел значительное харизматическое влияние и вообще был успешным лидером страны. Однако вряд ли его можно отнести к абсолютным харизматикам, которых обожествляют, перед которыми падают на колени. Некоторые элементы харизматического мифа в случае с Рейганом просто не сложились. Его имидж был заметным, но, по большому счету, не таким уж выдающимся. Тем не менее коммуникатором и оратором он был успешным, умел ставить масштабные задачи и воплощать их в жизнь, да и в целом Рейгана нельзя не признать сильной личностью с примечательной биографией. Этого оказалось достаточно, чтобы преодолеть черту, отделяющую настоящих харизматических лидеров от потенциальных харизматиков. А теперь давайте поговорим о человеке, которому эту критическую черту пересечь не удалось.

Пушкин: харизматический шанс

Представить Пушкина харизматическим лидером из числа тех, которых мы описываем в этой книге, непросто. И все же его личность нельзя отнести к числу популярных, но не обладающих харизмой звезд. Образ Пушкина шире образа типичной поп-звезды. В его облике есть нечто большее, чем «популярный поэт», пусть даже создатель новых литературных форм и новой словесности. И можно предположить, что это особая, скрытая форма харизмы, нереализованный потенциал.

Особым влиянием на умы – своего рода творческой, интеллектуальной харизмой – обладали некоторые артисты и художники. Например, Дали, Пикассо, Уорхол. Они не имели влияния на толпу – да не было и толпы, на которую они могли бы повлиять. У них были свои адепты, как правило, ученики или фанаты, поклонники их таланта. И цели их, по большому счету, нельзя назвать социальными. Их не волновали успех, конкурентоспособность, лидерство какой-либо общественной группы. Художник не может не противопоставлять себя обществу, а это автоматически подрывает его претензии на лидерство. Поэтому сверхзадача Дали или Уорхола была, конечно, эстетической: они меняли общество, но меняли его, изменяя господствующую в нем эстетику.

В эстетическом свете видел мир и Пушкин. И все же его судьба подсказывает, что – возможно – в нем было гораздо больше лидерского, харизматического потенциала, чем в других людях искусства. Может быть, именно Пушкин – редкий, но яркий случай нереализованной харизмы. Человека, который мог бы стать великим лидером, но – то ли в силу собственной слабости, то ли в силу обстоятельств – остался только великим поэтом.

Попробуем разобраться в судьбе и образе Пушкина как потенциального харизматика, разглядеть в его истории признаки харизматического мифа.

Личность. Пушкин был, по всем свидетельствам, яркой и противоречивой личностью. «Мальчик умен и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком; то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернется и расходится, что ничем его не уймешь: из одной крайности в другую бросается, нет у него середины», – писала о нем бабушка Мария Ганнибал. «В нем была смесь излишней смелости с застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило», – так отзывался о Пушкине-лицеисте его друг Иван Пущин.

Взрослый Пушкин этим характеристикам не изменял. Бунтарь и вольнодумец на службе у царя. Человек, способный долго и усердно работать, буквально полировать свой текст, – и при этом гуляка, любитель вечеринок, неспособный устоять перед женщиной. Пушкин был человеком свободно мыслящим и все же глубоко несамостоятельным. Он, как и многие творческие люди, искал не лидерства, а приязни и уважения. «С одной стороны, он в любую минуту был готов взбунтоваться против авторитета, снисходительность или покровительство старших были ему невыносимы. С другой – он тянулся к ним, жаждал их внимания, признание с их стороны было ему необходимо. Он хотел дружбы с ними», – писал в биографии Пушкина Юрий Лотман.

Миссия. Сверхзадачи в том понимании, в каком мы рассматриваем миссию харизматического лидера, у Пушкина не было. Хотя, безусловно, он думал о своем великом предназначении («на обломках самовластья напишут наши имена!»), видел перед собой большую творческую цель – преобразить русский язык, научиться самому и научить общество рассказывать истории по-новому. Сам Пушкин в «Памятнике» показал, что видит свою цель не только в эстетическом измерении: «…Что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я Свободу и милость к падшим призывал» (здесь имелись в виду, очевидно, его попытки вступиться за своих друзей-декабристов, сосланных на каторгу).