Харизма

- А никакую, - отзывается Амвросий охотно. - Поступал два раза. Один раз в подмосковную. На вступительных на философии завалили гады преподы. Другой раз - в Киеве, отучился там семестр, но не сложилось.

- Отчислили за неуспеваемость?

- Ну… Не важно… Можно и так сказать. Не сложилось, в общем. Так что я все сам, по книгам. Как Ленин.

- А сами вы где работаете?

- В центре нашем и работаю. Целительский дом пресвятой Дарьи Ерохиной. Я тебе потом оставлю наш прайс-лист, может, пригодится. Не тебе - так знакомым. Мы и бесов, и крещение, и СПИД, и рак, и отпевание. Приворот-отворот, порча-сглаз, венец безбрачия, поиск аномальных зон в квартирах, снятие отрицательных биополей, курсы духовного роста и похудение с Божьей помощью. Сейчас мы расширились, второй офис купили в Измайлово. Нам бы только этот процесс выиграть. Давит нас официальная церковь, душит. Сначала наехали, с какой стати мы православным целительским домом называемся? А как нам называться прикажете? Левославным? Ну, выиграли они процесс, пришлось нам менять вывеску, квитанции, бланки, печати, рекламные полосы в газетах… Второй раз они на нас наехали уже через прокуратуру. Вообще на пустом месте наехали! Говорят, мол, с какой это стати ваша Дарья Ерохина именует себя…

- Ой, - говорю.

- Чего такое?

- Щиплет.

- Ну а ты думал? Терпи, пусть бесы мучаются.

- Терплю пока. С-с-с… Ой. А сколько времени обычно терпеть надо?

- Ну, милый мой, это как Бог даст! Если хорошо пойдет - и через пять минут бесы уйдут. А если плохо пойдет, если.они крепко сидят…

- Ой… Щиплет!

- Терпи, терпи, не раскисай! Ты мужик, воин! А вот ты - как тебя? - черненький! Бери сковородку и колоти! Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Три-четыре! Хором!

- А мне чего делать? - говорю.

- Ты терпи. Все равно молитву читать не выйдет, сбиваться будешь. Если получится, повторяй мысленно: “Господи, Господи, Господи!” На худой конец - просто кричи. Главное - не матерись. А то знаешь, некоторые, как припечет, такое загибают…

- Ой! Господи!!!

- Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!

- Господи!!!

- Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому! Колоти, черненький, колоти сильнее! Как я колочу, так ты колоти! Шуми!!! Изыди, нечистый дух!!!

- Ой-е-е-е-е-ей!!!!!!!!

- Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!!! Ты не особенно там извивайся, утюг сбросишь! Надо было скотчем примотать, забыл совсем. Изыди, нечистый дух, уступи место духу святому!!!

- One, - говорю.

- Чего “one”? - прекращает колотить в бубен Амвросий.

- Боль отключилась. Не больно совсем.

Отец Амвросий снимает утюг, осматривает его и плюет на сталь. Утюг шипит.

- Нормально все! - удивляется отец Амвросий и глядит на мое пузо. - Вон же треугольник красный пропекся. - Он ставит утюг снова на мое пузо, но чуть повыше, чтоб не жечь одно место. - Ну как?

- Никак, - говорю. - Не больно. Отключилась боль.

- Совсем не больно?

- Абсолютно. Даже утюга не чувствую. Как анестезия. Заморозка.

- Ничего себе заморозка! - Отец Амвросий снимает утюг и поворачивает на нем регулятор мощности. - Ну а так?

- Пока никак.

- Вообще-то, - вступает в разговор Габриэлыч, - в книге “Молот ведьм” я читал, что нечувствительные места на теле - это как раз признак бесовщины…

- Ага! Нечувствительные места! Да он же вон как извивался! - говорит Амвросий. - Я уж обрадовался, думал, минут десять - и бесы уйдут. А тут на тебе. Ишь партизан нашелся!

- А я чего? - говорю. - Я тут ни при чем. Отключилась боль. Я так думаю, что это как раз бесы ее выключили.

- Вот суки! - говорит Амвросий с чувством. - Ишь чему научились!

- Это, - говорю, - наверно, как с антибиотиками. Я читал, что как только новый антибиотик появится - всех микробов убивает. В сороковых годах даже простой пенициллин излечивал все, что угодно, за сутки - одной каплей. А чем дальше - тем больше микробы приспосабливаются. Ну и бесы, наверно, за столько лет инквизиции выработали иммунитет…

- Знаешь, не умничай тут, одержимый! - раздраженно перебивает отец Амвросий. - Что-то мы не так делаем… Что-то не так. Телефон есть? Позвоню Дарье Германовне на мобилу…

Габриэлыч приносит ему трубку, и Амвросий долго набирает номер.

- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети! - передразнивает он наконец. - Одно из двух: либо в нирване, либо в метро.

- Жареным пахнет! - вдруг озабоченно произносит Габриэлыч и принюхивается.

- Вот этого бы избежать бы… - говорит Амвросий. - Были у нас случаи… Тебе правда совсем не больно?

- Совсем, - говорю.

- Не брешешь? Побожись!

- Да какой мне смысл врать-то?

- Действительно, никакого. А дымок-то, дымок подымается! - Отец Амвросий тычет пальцем, и я вижу, что действительно по контуру утюга рвется дымок.

Тут у меня звонит мобильник. Точнее, не у меня, а в углу, где он лежит вместе со шмотками.

- Принесите, - говорю, - пожалуйста, мобилку мою. Габриэлыч мне приносит мобилку, прижимает к моему уху и держит.

- Але! - говорю.