Хардкор

– В топик. Версаче. Что на Димитрова.

На воротах ждал начальник службы безопасности – Сопровождение , Татьяна Юрьевна?

– Не надо, Петрович. Я ненадолго.

– Мне зайти? – спросил водитель, припарковавшись у топика под брендом «VERSACE».

– Нет.

Она вышла, и зайдя в фирменный кондитерский магазинчик, рядом, выбрала и купила коробку шоколадных конфет.

– Здравствуйте девочки! Это вам. Золотом будете какать.

– Здравствуйте, Татьяна Юрьевна. Вы, как всегда, в своём репертуаре: не то шутите, не то подъёбываете.

Татьяна, и хозяйка магазинчика, видимо хорошо знали друг друга, обмениваясь такими репликами.

– Оо! Так это не шутка!

Татьяна купила трюфеля от DeLafee с пищевой добавкой Е175³.

– Девочки, вы уже знаете?

Девочки переглянулись – О чём, Татьяна Юрьевна?

– Мой Антон попал в ДТП!

Девочки, изображая ужас, ахнули, округляя глаза, и прикрыли рты.

– Да нет. Всё обошлось. Отделался лёгким испугом. Гиперкар поцарапал. Отец новый купит.

И пошла к стеллажу с сумочками.

Через полчаса, придирчиво-мучительных выборов, остановилась на чёрной, классической сумочке из натуральной кожи питона, бренда Geuco⁴. Ещё минут пятнадцать смотрелась в зеркала, и довольная выбором, купила.

– Домой, Татьяна Юрьевна?

– Да, Дима. Да.

…

Руслан Ильич Самохвалов сидел в офисе спортивно-развлекательного комплекса Феникс.

Невысокий, полноватый, лысоватый добрячок, лет сорока пяти, с улыбкой на полных, красных губах, словно приклеенной.

На центральном пульте громкой связи замигала лампочка.

– Руслан Ильич, тут Сима. Ломится!

– Ломится? Ну пропусти, Саня.

Минуты через две в офис вломился Сима.

– Руся, что блядь за херня? Он же знает меня! В лицо!

– Служба безопасности не делает исключения. Ты пропуск потерял?

– Да в машине забыл. Не возвращаться же.

– Зачем пожаловал?

– У тебя Климкина работает?

– Дарья Алексеевна? Да.

– Выкладывай.

– Девушка. Двадцать пять лет. КМС, юниорский, по панкратиону. Инструктор тренажёрного зала: есть сертификат ассоциации⁵. Дал ей группу новичков на тренажёрах. Через неделю должна показать мне индивидуальные программы нагрузок и диеты. Работать будет по сменам: через день. Что ещё?

– На девственность сам проверял?

– Хм!

– Сколько положил?

– Сорок пять. На испытательный.

– А профильное?

– Диплом нашего универа.

– Нашего – это где?

– Кубанский. Физкультурный, само-собой. Ещё дюжина дипломов наградных.

– Она там хоть училась? Вообще?

– Сима, если бы я был преподом, и ко мне на экзамен пришла такая деваха, пятёрку в зачётку вписал бы только за её буфера! А если бы дозволила подержаться … – у Руси умаслились глазки – диплом выдал бы сразу, ещё в приёмной комиссии. Хе-хе. За словом в карман не лезет. Костик наш, ну ты знаешь, выебнуться хотел. Девушка – говорит – а вы на унитаз с ногами залазите? – Руся захехекал – А она ему: подъебнёшь, когда срать сяду. Сима, Костик наш покраснел. И обиделся. Дурачок.

– Мне надо посмотреть на эту Дарью.

– Смотри – Руся ткнул в монитор на стене – Вон она.

– Да мне воочию.

– Ну иди. Или проводить?

– Не надо. А меня пропустют?

– Руся ткнул в пульт – Сеня?

– Да, шеф.

– Сеня, тут Сима в зал просится. Пропусти, а то он опять пропуск потерял.

– Хорошо, шеф.

– Ты подожди здесь. А то может указания ещё будут – Сима ткнул пальцем в потолок.

– Да я никуда не опаздываю.

Сима ушёл.

Сеня не воспрепятствовал, и Сима открыл дверь в зал. И сразу наткнулся взглядом на Дарью.

Я приберегу сочные эпитеты для другого случая.

Но несколько сравнительных характеристик позволю , всё же.

Рубенс, увидь он Дарью, покромсал бы свою Андромеду. Ван Гог откусил бы второе ухо, а Кустодиев писал бы только её! А крылатая фраза Эренбурга, сегодня звучала бы так: увидеть Дарью и умереть!

Дарья, в красном борцовском трико и красных борцовках, даже на фоне накачанных качков смотрелась эффектно! Оно и понятно: к качкам попривыкли, а вот к девушкам?

Она что-то объясняла группе из пяти молодых мужчин и двух девушек, стоявших полукругом.

Раза два взглянула на сотовый в левой руке.

Наконец, взглянув в третий раз, ответила и отошла от группы.

И не владеющей лепредингом⁶ понял бы, что Дарья разговаривает с бой-френдом: по улыбке, кокетливо-заигрывающей. А она ещё, чисто машинально, провела правой рукой по бедру, словно оглаживая невидимую складку на юбочке.

Сима очнулся, ощутив взгляд Дарьи.

Повернулся, и вышел.

Он поднялся на площадку между этажами и позвонил.

– Ну что, Сима?

Сима пересказал, почти дословно, услышанное от Руси, опустив про Костика.

– Пусть положит ей девяносто. На испытательный. И скажет это: мы рассчитываем на взаимопонимание с вашей стороны. И проследи, будет от неё заявление?

– Павел Иванович, я тут ещё вспомнил: Климкина не напишет заявление, допустим, но контора страховая будет делать регресс, и уж точно, заявление подаст.

– Ты говорил про тридцать тысяч?

– Это штраф по административке, если дойдёт …

– Ну а сколько там ремонт может потянуть? Они же не сильно стукнулись? Короче Сима, пусть тогда Руся и эту тему озвучит ей. И взаимопонимание.

Сима поднялся, вошёл в кабинет Руси, и передал то, что сказал Павел Иванович.

Руся выслушал молча – Что-то ещё, Сима?

– Нет – ответил Сима, и ушёл.