Харассмент

– Я тоже никогда не делал этого раньше, – прошептал Илья, заглядывая ей в глаза, – но с тобой хочу. Ты такая сильная. Такая решительная. Все мужчины это чувствуют в тебе сразу, я уверен. Мне хочется делать все, что ты говоришь. Если тебе не нравится, мы не будем. Но тебе понравится. Давай попробуем. Я схожу с ума, когда представляю тебя сверху.

Инга хотела ответить, что она вовсе не сильная и не решительная – по крайней мере, в отношениях ей всегда нравилось чувствовать себя избалованным ребенком, а не грозной укротительницей с хлыстом в руках. Ингины познания в этой области сексуальных фантазий и подавно не отличались глубиной. Она представляла себе зрелых суровых женщин, затянутых в черный латекс, которые избивают ползающих перед ними мужчин, – и все это было так стыдно и так отвратительно, что Инга содрогалась при одной мысли о том, чтобы поучаствовать в подобном. Но Илья продолжал нашептывать ей, какая она особенная, что она просто не осознает своей власти, и Инга начала поддаваться – не на убеждения, а на сам шепот. Ей хотелось, чтобы эта неприятная сцена закончилась любой ценой, а Илья не понимал отказов. Конечно, Инга знала, что может оттолкнуть его, возмутиться, сказать твердое «нет», но также знала, что затем последуют новые уговоры, непонимание и обида. Унизительнее такого секса было только его обсуждение. Ну наденет она на Илью наручники, не переломится. Инге проще было сделать вид, что это в порядке вещей, – вдруг чудом и сама поверит, – чем лишний раз убедиться в том, что человек перед ней чужой, далекий и настолько эгоистичный, что не принимает ее желания всерьез.

Решившись, Инга перехватила руку Ильи, вынула из нее наручники и взглядом указала ему на кровать.

Часть вторая

Когда Илья объявил ей, что она поедет в пресс-тур в Париж, Инга сперва лишилась дара речи, а потом вскочила из-за стола и повисла у него на шее. Они сидели в винном баре недалеко от Ингиного дома.

– Когда? – спросила Инга, через пару секунд отстраняясь от Ильи, но не размыкая объятий.

– Инга, тссс, ну сядь, – притворно строго сказал Илья, осторожно снимая ее руки со своих плеч. – Ты же знаешь, что так нельзя. Через месяц.

Инга вернулась на свой барный стул. Сделав глоток вина, она спросила снова:

– А на сколько?

– Пять дней. А знаешь, что самое главное? – Илья наклонился к ней, как заговорщик, и Инга автоматически тоже подалась вперед. – Я поеду с тобой!

– Ого! Вот это да!

– Да. Ты была когда-нибудь в Париже?

– Была, но очень давно.

– Тем лучше. Покажу тебе свои любимые места.

– С едой? – хмыкнула Инга, но если Илья и заметил иронию в ее голосе, то виду не подал.

– Конечно, – высокомерно сказал он. – Не достопримечательности же там смотреть. Там китайцев – не протолкнешься, да и кто эти музеи не видел.

Инга снова глотнула вина.

– Ну, ты рада? – немного капризно спросил Илья.

– Я очень рада. Спасибо, Илья. Только, слушай… я сейчас подумала… а это не будет выглядеть странно? Ну, на работе?

Илья выпрямился на стуле и посмотрел на Ингу с неудовольствием.

– Нет, – сказал он сухо. – И вообще, с каких пор тебя это волнует? Вроде бы ты не придаешь таким вещам большого значения.

– Я спрашиваю из-за тебя.

– А, ну спасибо, что иногда думаешь обо мне. Думай об этом, пожалуйста, тоже, когда кидаешься мне на шею в общественных местах.

– Ну ты чего, – мягко сказала Инга и накрыла руку Ильи своей. Он сделал движение, как будто хотел стряхнуть ее ладонь, но в последний момент передумал. – Я правда очень рада. И очень рада, что мы поедем вместе. Просто я не хочу, чтобы у тебя были проблемы и чтобы ты нервничал.

– Не будет никаких проблем, – неохотно проговорил Илья, а потом вздохнул. – Ладно. Мне просто показалось, что ты как будто не рада.

– Я очень рада, – заверила его Инга.

– Тогда хорошо. Из-за работы не волнуйся. Ты помнишь, что ты больше не специалист, а ведущий специалист? Я же не какую-то девочку-стажерку с собой везу. Твоя работа – в том числе организовывать пресс-туры. И мы, кстати, полетим отдельно. Мне сначала надо будет в Лондон, так что я вылечу на два дня раньше.

– Про ведущего специалиста я тоже хотела поговорить, – осторожно начала Инга. – Понимаешь, мне кажется, что Мирошина как-то не очень это восприняла.

– Инга, – простонал Илья. Он все же стряхнул ее руку и провел ладонями по лицу, как будто умылся. – Я не могу это больше слушать. Далась тебе Мирошина.

– Мне плевать на Мирошину, – твердо ответила Инга. – Но она всех может настроить против меня, а я не смогу работать в месте, где меня все ненавидят.

– Никто тебя не ненавидит! Мирошина просто завистливая сука. И неудачница. Все не может себе мужика найти, вот и бесится.

Несмотря на то, что Инга и сама недолюбливала Мирошину, ей стало за нее обидно.

– Зачем ты так говоришь?

– Потому что это правда. У нее недотрах на лице написан. И тебе она завидует, потому что у тебя все получается. А она сидит сиднем три года, и без толку.

– Если она такая ужасная, почему ты ее не уволишь? – пожала плечами Инга.