Харами

Лейтенант Маркелов находился в том опасном состоянии, когда его сознание давно ушло погулять, а вот способность членораздельно разговаривать и совершать физические действия сохранилась в полном объеме. Я сам несколько раз попадал в такое же положение, и потом долго объяснял, что я просто ничего не помню из сделанного, а мне никто не верил, потому что я читал стихи, пел песни, отвечал на вопросы, но при этом вел себя совершенно безобразно. Ничего никогда никому, кстати, мне так доказать и не удалось. Поэтому я легко представил себе эту картину.

Так вот, только успел сержант двинуть Папену в ухо, повалить на землю ударом в грудь Алика, и наподдать по копчику Толе Романцеву, как почувствовал на своем плече очень тяжелую длань, которая играючи пригнула его к земле.

— Ты дедовщиной занимаешься, паренек? — с притворной ласковостью спросил Маркелов.

— Нет, — простонал согнутый в дугу Крикунов, — я их командир.

Хотя это была ложь, но виновная троица промолчала — всплывет фамилия Костенко, он не простит. А ссорится с этим злопамятным и влиятельным в определенных кругах человеком было себе очень и очень дороже.

— Ты за что их бьешь, боец? — все также не повышая голоса, заинтересовано продолжил допрос Маркелов. — А?

— Ушли самовольно из расположения, — лейтенант сжимал плечо сержанта не рассчитывая сил, и Крикунову страшно хотелось заорать. Но было невыносимо стыдно перед подчиненными.

— Куда же вы ушли? — Теперь Маркелов обращался к поднявшемуся на ноги Романцеву, но и не отпуская Крикунова.

Простодушный Рамир не успел ничего придумать для вранья, и под страшным взглядом гиганта тут же признался:

— Хотели в кошару сходить, на разведку.

— Ну и как, принесли что-нибудь?

— Нет.

— Это он вас послал?

Маркелов слегка отпустил сержанта, и тот, переведя дух, многообещающе глянул на Рамира. Тот обомлел, и вообще потерял голову.

— Нет, мы сами ушли.

Если Крикунов рассчитывал, что теперь страшный лейтенант примется за «святую троицу», то его ждало жуткое разочарование. Маркелов повернул к нему страшное лицо свое и вопросил:

— А где ты был в это время?

— В палатке.

— Это ты так следишь за личным составом, сержант?

Внезапно лейтенант обратил внимание на разбухавшее буквально на глазах ухо Папена.

— А это что? Ну-ка, ну-ка!

Он дотронулся до него, и рожа Папена скривилась, причем он непроизвольно ойкнул.

— Так, — протянул Маркелов, и указав рукой на Рамира, приказал, снимай хэбэ, солдат.

Рамир замялся — уж очень выразительно смотрел на него Крикунов. Лейтенант опять сжал сержантское плечо, глаза у того затуманились, ему стало не до Толи Романцева, и Рамир решился разоблачиться.

Да, на его теле была пара приличных синяков. Но поставил их ему не Крикунов, а Костенко. Но объяснять это заряженному на результат, и уверившемуся в своих подозрениях Маркелову было бесполезно. Он даже не стал смотреть на замызганного Алиева, а поставил Крикунова прямо перед собой… И случилось страшное…

В общем, сержант летел долго, и рухнул на землю с треском бегемот мачты.

Маркелов же повернулся к опешившим бойцам и спокойно, как ни в чем не бывало, спросил:

— Сейчас ваша смена?

— Да, — сглотнув слюну, ответил за всех Папен.

После этого, как бы удовлетворившись, лейтенант встал над поверженным беспредельщиком, и очень веско, с расстановкой, сказал:

— Буду приходить каждый час на проверку. Если я тебя здесь не увижу, ты будешь похож на очковую змею. Ясно?

— Да! Да! — заорал Крикунов. Маркелова побаивались все. Физически с ним справиться было почти невозможно. Помимо огромной силы, он еще и единоборствами успешно занимался. Поэтому перечить ему, да еще во хмелю, было равносильно броску под поезд.

Толя Крикунов надеялся только на то, что пьяный лейтенант все забудет.

Но спустя примерно час, где-то около минометов, он, лежа в палатке и изливая свою ярость товарищам, услышал вопрошающий голос ужасного Маркелова:

— А где ваш сержант?

Словно подброшенный пружиной, Крикунов тут же заткнул свою желчь куда подальше и на полусогнутых вылетел наружу. Он подбежал к Маркелову и вытянулся во фрунт.

— Где ты был?

— Отлить отходил, товарищ лейтенант!

— Точно? Ты не врешь?.. Смотри, еще раз не застану — будешь писаться и какаться самопроизвольно. Доступно?

В общем Толя Крикунов остался на позиции. А так как демонстрировать свой огромный бланш перед презренными Рамиром, Папеном и К ему казалось невыносимо унизительным, то он отправил их спать, и сидел один. В раздумьях и размышлениях, строя планы мести — один нелепее другого.

Выслушав горестное повествование, я отпустил измученного сержанта на отдых. Может мне и показалось, но он бросил на меня благодарный взгляд, и тут же испарился. А вот я присел на теплое насиженное место и задумался. Я все думал — стошнит меня или нет? Не стошнило.

Часть 5

День, в котором мы потеряли сразу трех человек, начался обычно, и совершенно непримечательно.

Уже неделю как светило солнце, туман появлялся редко, проходил быстро, оставляя ощущение не дикого холода, а скорее вполне терпимой прохлады.