Характерник

Вложил в крик своей души всю боль, переполнявшую меня за эти часы, что я терял своих товарищей. Через мгновение увидел, не веря своим глазам, небо ответило мне, сквозь сплошные тучи пробился луч света и упал на нас, за ним появилось все увеливаюшееся окно чистого, голубого свода, от него расширяющимся конусом пошла вниз переливающаяся радугой стена вокруг нас. И тут же все изменилось, ветер стих, волны улеглись, только легкая рябь шла по воде, сквозь прозрачную стену видно было продолжающуюся буйствовать стихию. Огляделся вокруг, на нашем островке безмолвия увидел почти все свои корабли, даже трофейные, неведомо как собранные с раскидавшего нас моря. Недостающие суда, по-видимому, канули в пучину моря. Люди на кораблях встали на ноги, все смотрели на небо, откуда на нас лился чудесный светло-золотистый свет.

Несколько минут длилось общее оцепенение от воочию видимого чуда, после, один за другим, казаки стали молиться, кто-то молча, про себя, больше вслух, в их голосах перемешались восторг и удивление, бескрайнее благоговение и неверие своим глазам. Даже меня, по сути реалиста, несклонного к слепой вере, случившееся потрясло неимоверно, такого не может быть, но вот же оно, диво, переливающееся передо мной волшебным светом, и корабли с командами, которых я считал потерянными навечно. От нахлынувших чувств я впервые с истинной верой в божественное сущее отдался благодарению всевышнему, слова молитвы лились сами, душа ложилась на них самым сокровенным, потаенным, о чем даже сам не подозревал. Я видел, что подобное происходит и с другими, душа их освобождается от корысти, ненависти, прочих пороков, пусть даже на час или мгновение, но они уже становятся другими.

Несколько минут длилось общее оцепенение от воочию видимого чуда, после, один за другим, казаки стали молиться, кто-то молча, про себя, больше вслух, в их голосах перемешались восторг и удивление, бескрайнее благоговение и неверие своим глазам. Даже меня, по сути реалиста, несклонного к слепой вере, случившееся потрясло неимоверно, такого не может быть, но вот же оно, диво, переливающееся передо мной волшебным светом, и корабли с командами, которых я считал потерянными навечно. От нахлынувших чувств я впервые с истинной верой в божественное сущее отдался благодарению всевышнему, слова молитвы лились сами, душа ложилась на них самым сокровенным, потаенным, о чем даже сам не подозревал. Я видел, что подобное происходит и с другими, душа их освобождается от корысти, ненависти, прочих пороков, пусть даже на час или мгновение, но они уже становятся другими.

Глава 3

Двое суток бушующее за призрачной стеной море несло нас в неведомом направлении, среди казаков первые эмоции от чудесного спасения постепенно улеглись. В ожидании окончания шторма мы занимались обычными делами - велись разговоры, казаки вспоминали похожие истории или пересказывали легенды, услышанные от стариков, кто-то отсыпался или правил саблю, чистил самопал, а кто-то молился, благодарил Господа и просил не оставлять без милости детей своих. Когда шторм унялся и море успокоилось, стена исчезла бесследно, ничто больше не напоминало о происшедшем чуде. Вокруг до самого горизонта расстилалась бескрайняя водная равнина, по светилу с помощью нюрнбергского квадранта, солнечных часов и карты рассчитал, в какой части моря мы оказались.

Мы примерно в трехстах верстах восточнее Варны, после обсуждения со старшинами решили идти к нему, порт и город крупнее и богаче намеченной ранее Констанцы, коль судьба и море занесли к нему, грех не воспользоваться. По компасу определили курс, несильный ветер почти в том же направлении. Так и пошли, не быстро, но спокойно, после напряжения последних дней торопиться нам ни к чему, на третий день приблизились к неизвестному мне и большей части казаков побережью, но по его очертанию, сходному с нарисованным на карте (свой портолан Сирко передал мне) видно, что мы вышли почти к самой Варне, немножко южнее.

На совете со старшиной решили брать Варну открыто, я с отрядом казаков войду в порт на трофейных кораблях, беру под свой контроль охрану, бойцы же займут ворота, сторожевые и крепостные башни, будут удерживать до подхода основных сил. Так и поступили, наши галеры и галиоты на закате дня неторопливо, с поднятыми на флагштоках османскими вымпелами, прошли в гавань, приблизились к громадному, самому крупному порту осман на западном, Румелийском побережье. Накрываю всю его площадь парализующим волю полем, аккуратно усиливаю давление, всякое движение в порту застыло. Проверяю, нет ли очагов сопротивления или поглощения моей энергии, после встречи с османским магом перестраховываюсь, но сейчас все чисто, держу окружение под своим контролем. Причалили к пристани, казаки-десантники разбежались по заранее намеченным пунктам - воротам, башням, стоящим в порту судам.