Характерник

Невольно на память пришла история о Прутском походе Петра I в Молдавию, роковой самоуверенности русского монарха после недавней победы под Полтавой, сокрушительном разгроме его войска под Яссами, предательстве правителей Валахии и Молдавии, также обещавших помочь русской армии. До боли в сердце понимаю, что подобное ожидает нас с Федором, он уже склоняется к мысли помочь единоверцам. Тем более, что мы успешным своим походом укрепили его убеждение в достижимости подобной цели без особых жертв, легкой победе над ослабленным противником. Вынужден идти на чрезвычайную меру, я, кроме самого первого приема, не давил на его сознание, убеждал словом и делом, но не своими способностями. Сейчас мы накануне судьбоносной для страны ошибки государя, даже худшей, чем его недомыслие опасности в первой войне с Речью Посполитой и Австрийской коалицией. Можем потерять все достигнутое на прежних османских землях, более того, все Правобережье вплоть до Подолья и Киева, а самое главное - веру людей, уже склонившихся к нам.

Заставляю себя сдерживаться, спокойным голосом выговариваю, одновременно наводя на Федора подавляющее сопротивление его воли поле, внушаю доверие к моим словам:

- Государь, у России нет союзников, кроме ее народа и армии. Ничто не может быть выше ее блага, в войне на Пруте его нет. Словам фарисеев о братьях-единоверцах и клятвам их не верьте, предадут в трудную пору как Иуда.

Прервал свою речь, внутренним взором всматриваюсь в душу царя, в нем еще осталось какое-то сомнение, продолжил тем же гипнотическим тоном:

- У России свой путь, набраться силы, изгнать ворогов, занявших ее исконные земли, встать крепко на них, дать людям благоденствие и покой. Все остальное чуждо - слова, клятвы, улещения. За Россию и ее люд готов положить жизнь, к другим у меня веры нет.

Вижу, мои слова и внушение захватили душу государя, тень сомнения ушла с его лица, он твердо произнес:

- Да, Иван, мы все радеем об отчизне, ее благо для нас превыше. Ты верно послужил ей ранее, служи и сейчас, поднимай новые земли.

Воспользовался последними словами Федора, не медля отвечаю ему:

- Государь, у меня грамота, как лучше вести службу в Малороссии. Дозвольте вручить ее Вам.

На согласный жест рукой передал Федору пухлый пакет, он вскрыл его, бегло посмотрел на первый лист, убрал обратно, а потом обронил:

- Я посмотрю грамоту и позову тебя, Иван. Уверен, что писанное тобой будет только на пользу.

После этих слов завершил прием, мы с Яковом, поклонившись государю, покинули его покои.

Глава 13

Федор вызвал меня через три дня, задал несколько уточняющих вопросов, а потом объявил, что мой проект принимается, тут же при мне подписал уже готовый указ об образовании Югороского генерал-губернаторства и входящих в него пяти губерний, двух на Левобережье - Полтавской и Запорожской, трех на Правобережье - Волынской, Подольской и Новороссийской. Киев с окрестностями как центр генерал-губернаторства выделен особым округом на правах губернии. Название Украина Федор не принял, посчитал чуждым русскому духу. Мы один народ с идущими вглубь веков корнями, вышедший из общей прародины - Киевской Руси, так объяснил мне свое решение. Этим же указом назначены генерал-губернатор в моем лице и губернаторы, государь утвердил предложенных мною верных соратников, за многие годы совершивших немало военных и трудовых подвигов.

Новый проект государственного образования заинтересовал Федора, он поделился со мной мыслью ввести его на других окраинных землях - в Сибири, на Алтае, Крыму и Дикой степи. Я поддержал государя, но предупредил, что в них условия отличаются от наших как слабой заселенностью, так и местными традициями и образом жизни, особенно в кочевых краях. Так что слепо переносить нашу схему управления на другие генерал-губернаторства нельзя. Мы обсудили некоторые подробности в организации подобного дела, после перешли на другие темы, среди них и о послах из Молдавии и Валахии. Федор отказал им, объяснил, что вторгаться в Молдавию и вести войну с османами сейчас мы не можем, ожидаем обострения отношений и новой войны с другим, не менее грозным врагом. Невольно выдохнул облегченно, все же какие-то опасения с решением государя оставались, он личность сильная, может перебороть мое внушение. Федор заметил такую реакцию, лукаво усмехнулся, потом посерьезнел, продолжил обсуждение других важных ему вопросов.