Характер и невроз

Связь зависти с тщеславием еще более важна, чем ее связь с алчностью, поскольку точка 4 входит в состав триады в правом углу энеаграммы, которая в целом тяготеет к чрезмерной заботе об образе самости. В то время как личность энеатипа III идентифицирует себя с той частью личности, которая совпадает с идеализированным образом, представитель энеатипа IV идентифицирует себя с той частью личности, которая не совпадает с идеализированным образом и всегда стремится достичь невозможного. Здесь мы имеем дело с личностью, движимой тщеславием, которая неспособна достичь своей цели вследствие ощущения собственной ущербности и бесполезности (точка 5).

Несмотря на то что энеатипы, обозначаемые на энеаграмме точками 4 и 5 (зависть и алчность), имеют общей чертой ощущение собственной бесполезности, вины и ущербности и оба могут быть охарактеризованы как подверженные депрессии, они во многих отношениях отличаются друг от друга. В то время как чувство вины в типе зависть является осознанной пыткой, у представителей типа алчность оно часто завуалировано кажущимся моральным безразличием (которое характерно и для энеатипа VIII и представляет собой болезненную реакцию (бунт) на чрезмерность своих собственных требований и обвинений). Если депрессия у представителей типа зависть проявляется как несдерживаемое горе, то алчные люди часто лишены способности плакать или выражать свою боль другими способами, так что у них депрессия часто проявляется в виде апатии и чувства опустошенности. Можно сказать, что у энеатипа V «сухая» депрессия, в противоположность «мокрой» депрессии энеатипа IV; иначе говоря, алчность характеризуется сдержанностью, а зависть - страстностью. В этом проявляется их четкая дифференциация: «сухая» алчность апатична, «мокрая» зависть страстна; если первую можно сравнить с пустыней, то вторая напоминает трясину. (Использование во французском языке слова envie для обозначения страстного желания подчеркивает очевидный вывод о том, что зависть является наиболее страстной из всех страстей.) В то время как энеатип V характеризуется атмосферой внутренней сдержанности, для энеатипа IV характерна атмосфера смятения и беспокойства. Наиболее характерной чертой энеатипа IV, помимо определяющей его поведение зависти, может считаться наклонность к самопреследованию и фрустрация.

Кернберг с соавторами справедливо подвергли критике «Диагностико-статистический справочник по психическим заболеваниям» (DSM-III) за то, что в нем не уделялось внимания депрессивному, саморазрушающему мазохистскому типу личности. Я с радостью обнаружил, что в новом издании DSM сделаны, хотя и робко, попытки осветить этот тип личности, ибо он, несомненно, является одним из наиболее распространенных источников межличностных конфликтов. Со времен античности известны такие проявления психического поведения, как жалобы и стенания, так же как и тенденция к недовольству, в то время как мазохистский характер, который был описан уже Куртом Шнайдером, был заново открыт Абрахамом при наблюдении за словесно-агрессивным характером и затем подробно описан Хорни.

2. История исследования типа в научной литературе

Хотя синдром мазохистской и самопораженческой личности не нашел отражения в DSM-III, это было следствием того, что тенденцию к депрессивности, столь характерную для такого типа характера, относили раньше к расстройствам настроения. Однако точка зрения относительно того, что с депрессивностью связан определенный тип личности, существует очень давно, и Шнайдер цитирует Крепелина ^[82], который пишет о типе, характеризующемся «постоянным эмоциональным тяготением к мрачным чувствам, связанным со всеми проявлениями жизни». Шнайдер описывает тип людей, которые «пессимистичны и скептичны и в глубине души отрицают жизнь», но «все же окружают ее чем-то вроде невостребованной любви». «Это тип людей сверхсерьезных, которые чем-то озлоблены и в глазах которых все выглядит низким и отвратительным… Все это, однако, не обязательно лежит на поверхности, ибо эта меланхоличность характера может быть скрыта… такие люди могут проявлять внешнюю радость и развивать необычайную активность как средство спастись от своей меланхолии». В связи с этим Шнайдер приводит цитату из поэмы Гёльдерлина о шутах: «Вы всегда играете и шутите, вы ведь не можете иначе, и я глубоко тронут, друзья, поскольку лишь отчаявшиеся вынуждены так поступать».

Шнайдер отмечает также у меланхоликов тенденцию к тщеславию.

«Сравнивая себя с людьми, которые живут счастливо, и зная простоту, характерную для таких людей, они начинают считать свои страдания чем-то благородным, а себя - обладающими аристократизмом. Другие полагают свои страдания достоинством, что, наряду со склонностью размышлять о горестях жизни и острой потребностью в помощи, заставляет их искать утешения в философии или в религии». Он отмечает также среди меланхоликов склонность к эстетству, которая может проявляться в их манере одеваться и в образе жизни, а также в высокомерном отношении к окружающим.