Характер и невроз

Чувство вины также свойственно характеру энеатипа VI, в той же мере, в какой оно свойственно характерам энеатипов IV и V, различие же состоит в том, что в характере энеатипа VI механизм вырабатывания чувства вины связан напрямую с уже известным нам механизмом оправдания через поиск и создание внешних врагов. Это не только проявление тревоги, но, можно сказать, стремление к смягчению вины с помощью старательного умиротворения возможных осуждающих, а также с помощью настойчивого блефа, за которым личность скрывает все свои несовершенства. Когда, такая личность узурпирует авторитет родителя и сама становится авторитетом, она действует исходя из соображений не только защитить себя, но также избежать вины.

Можно сказать, что чувство вины, проявляющееся в таких чертах, как готовность защитить себя, самооправдание и ощущение собственной небезопасности, включает в себя самообвинение, в результате которого личность становится сама для себя родителем, что приводит к постоянному болезненному состоянию. Именно в этом противостоянии, в результате которого личность превращается в собственного врага, я и вижу фиксацию, присущую энеатипу VI, т.е. здесь на сцену выступает когнитивный дефект, развившийся в результате воздействия страха и ставший впоследствии источником последнего. Для энеатипа VI характерно обвинение не только по отношению к самому себе, но также и по отношению к окружающим, что он делает через проекцию ситуации, возможно, в целях избежать страдания от чрезмерного чувства вины. Энеатип VI преследует не только себя, он может также быть подозрительным и критичным преследователем, который насаждает собственную грандиозность исключительно под предлогом того, что это поможет вынести справедливый приговор всем окружающим.

Сомнения и амбивалентность

Если мы говорим о самоуничижении, мы говорим и о неуверенности в себе, второе является следствием первого, подобно тому, как подозрительность приводит к неуверенности в окружающих. Кроме обвинительно-инквизиторского отношения к себе и другим, слово «сомнение» также наводит меня на мысли о неуверенности, которую энеатип VI испытывает по отношению к своим собственным воззрениям: он одновременно и уничижает себя за что-то, и оправдывает это состояние, при этом его ощущения неопределенные, как у параноидальных шизофреников: в самых крайних состояниях они себя ощущают и преследуемыми, и великими.

Другими словами, он сомневается в самом себе и в собственных сомнениях: он подозрительно относится к окружающим и в то же время боится ошибиться. Результатом такой двойственности в поведении, естественно, становится хроническая неуверенность в себе при выборе направления действия, постоянное чувство тревоги, потребность в поддержке и руководстве и т.п. Иногда - для защиты от невыносимого ощущения неопределенности - он может принять позицию инстинно верующего, который абсолютно уверен во всем. При всем при этом не обязательно фанатическая, но и личность, просто относящаяся к энеатипу VI, отличается своей амбивалентностью, которая характерна для этого энеатипа в гораздо большей степени, чем для всех остальных. Самым сильным из проявлений такого амбивалентного отношения являются ненависть и любовь, которые такая личность одновременно испытывает по отношению к авторитету родителя.

Интеллектуальные сомнения, вероятно, являются лишь проявлением его эмоционального сомнения, вследствие которого его разрывает между ненавидящей и подавляющей самостями - желанием доставить удовольствие и желанием противоречить, подчиняться и восставать, восхищаться и унижать.

4. Механизмы защиты

Близкое сходство параноидального расстройства и проецирования своих действий не оставляет сомнений настолько, что, как отмечает Шапиро: «ментальное действие (или ментальный механизм) имеет очень важное значение в нашем понимании параноидальной патологии, а его симптомы почти позволяют охарактеризовать такое поведение как то, что в психиатрии называют паранойей» ^[186].