Хаоспатрон

— Все, — стирая с лица сажу и переворачиваясь на спину, выдохнула Люся.

Лунев приподнял голову и обернулся. Болотные Духи замерли у границы выжженной земли, будто наткнувшись на невидимую стену.

— Эй, поджаритесь! — крикнул с другой стороны полосы Купер. — Не чувствуете?

Андрей положил ладонь на землю. Зола была горячей, но терпимо.

— Да, да, — Люся с трудом встала. — Нельзя долго… сидеть.

— Это… что? — спросил Андрей.

— Внутренний круг, шестой рубеж, лучевая стена. Радиация много-много, но только на этой полосе. Рядом нет, — Люся указала на заросли метрах в ста от полосы. — Там спрятаться.

— В лесу? — Лунев на миг зажмурился и помотал головой. — А лешие?

— Там нет Духов. Внутренний круг за шестым рубежом только для живых. Духам нельзя.

— Ты точно знаешь?

— Точно. Я была здесь раньше. Четыре года назад.

Андрей еще раз обернулся, скользнул взглядом по строю полупрозрачных и повыше. Пусть насчет нереальности Духов Люся загнула, чуть ноги не выдернули «бесплотные» твари, но доступа во внутренний круг им действительно не было. Ни один мертвяк не сунулся на выжженную землю, и хищные зверь-птицы тоже кружили вдалеке от «лучевой стены».

Лунев вновь обернулся и присмотрелся к зарослям. Издалека зелень внутреннего круга действительно выглядела нормальной, неходячей и некусачей. Никакой мистической угрозой от нового леса не веяло, сколько Андрей ни прислушивался к сигналам подсознания.

А еще Лунев почувствовал, как Зло отдаляется. Оно тоже не смогло войти во внутренний круг? Что ж, в таком случае Андрей был готов поверить Люсе. Не во всем, но хотя бы в том, что всякая чертовщина группе больше не угрожает.

Лунев поднялся на ноги, немного покачнулся от усталости, и Люся тотчас нырнула ему под руку, напрашиваясь на роль костыля.

— Ты честно думаешь, я красавица? — неожиданно спросила Люся, снизу вверх заглядывая Андрею в глаза.

Андрей замялся, не зная, что ответить. Во-первых, он не понимал, откуда Люся взяла, что он так подумал, во-вторых, просто не знал, что ответить. Проводница была симпатичной, без сомнений, но лично Луневу всегда нравились голубоглазые блондинки, засматриваться на девушек азиатского типа ему не приходило в голову, поэтому сравнивать Люсю было просто не с кем. Да, возможно, в сравнении с другими девушками своего типажа она была красавицей. Но почему она спросила?

— Я… — протянул Андрей растерянно. — А откуда ты…

— Забудь, — Люся нахмурилась и отстранилась. — Быстро в лес! Снайпер!

— Где? — Лунев невольно пригнулся.

— Не знаю. — Девушка ухватила его за руку и потянула за собой. — Убил Духа-охотника. Опасно!

— Не в нас же стрелял. — Андрей собрался с силами и побрел за Люсей. — Даже помог.

— Мы его не знать! — назидательным тоном заявила проводница. — Он не показаться нам. Значит, опасно!

— Может, это был майор?

— Нет. Евгений далеко впереди. Возле объекта.

— Даешь, Студент! — встретил парочку Прохоров. — А ты, Люсьен, чего застряла? Ты не ранена? Цела?

— Да, да, я целка, — Люся махнула рукой, указывая на лес. — Туда ходить!

Морпехи на миг замерли, а затем невольно грохнули вполне здоровым и даже ничуть не усталым молодецким гоготом.

— Почему вы ржать, как четыре кобыла? — Люся поморщилась. — Что не так я сказала?

Новое изречение Люси только еще больше развеселило бойцов. У измочаленного Гаврилова едва не подкосились дрожащие ноги, а Купер даже утер навернувшиеся от смеха слезы. Впрочем, успокоились парни достаточно быстро. Но не только успокоились, а еще и взбодрились, выудив неизвестно из каких загашников организма скрытые резервы. Наверное, это смех помог стряхнуть внутреннее напряжение и даже на время приглушить страшную усталость.

«Мир выжил, потому что смеялся». Андрей не помнил, откуда взял это изречение, но к текущей ситуации оно подходило как нельзя лучше. С поправкой на то, что усталая разведгруппа не тянула на целый мир.

Хотя, если задуматься, что такое мир для каждого конкретного человека? Он сам и его ближайшее окружение? То, что он чувствует, видит, осознает и может потрогать? Все остальное… голая теория, а не мир. Есть он или нет его на самом деле, конкретному человеку неизвестно, а верить на слово другому конкретному человеку этот человек не обязан. Разве не так?

«Но тогда получается, весь мир внутри тебя. А раз так, живи в нем и наслаждайся, пока кто-нибудь не проделал в тебе дырочку, через которую твой мир вытечет, как вода. Живи и наслаждайся. Ведь другого наслаждения, кроме наслаждения жизнью в своем мире, человеку просто не дано».

Андрей встряхнулся и выкинул из головы странные, будто бы чужие размышления. Они не соответствовали ни коммунистической идеологии, ни обыденной жизненной философии комсомольца Лунева.

— Ты правильно думать, — вдруг негромко проронила Люся. — Любить, что имеешь, это правильно. А главное, что у нас есть, — это жизнь.

— Бывают случаи, когда правильно эту жизнь отдать, — возразил Лунев. — За Родину, за идею, за близких.