Хаос внутри

Очень осторожно я наблюдал за ним: он сидел в скверике и ел мороженое; потом пошел в ту сторону, откуда мы приехали – и скрылся в подъезде восьмиэтажного жилого дома. Туда я за ним не пошёл – побоялся, что мы столкнемся в подъезде. Я выждал некоторое время и поехал в офис. – Сайрус взглянул на Джейка. – Что скажешь?

Тот почесал в затылке:

– Чтобы сказать, мне нужно самому его видеть. Но по твоему описанию – да, парнишка занятный. Хотя, может быть, просто обычный чудик.

Гвин пожал плечами:

– Может быть, я ошибаюсь. Но лучше бы это проверить.

– О’кей. Давай займёмся. Но я узнал кое-что и о Майкле Джонсе. Честно, это была идея Флоренс – чтобы я поговорил с ним по душам. Ну… я поговорил. Как мог.

Джейк взглянул на Сайруса исподлобья – тот молча и внимательно слушал.

– Так вот. Майк попал в приют после пожара. А его мать – которую, кстати, зовут Джоанн – похоже, не в себе, и её могли лишить родительских прав, а то и ещё что похуже. Мы можем посмотреть информацию по пожарам двенадцатилетней давности? Поискать похожую семью?

Гвин кивнул, сел за ноутбук и принялся «стучать» по клавиатуре.

Джейк подошёл и заглянул в экран через его плечо. Несколько мгновений спустя пальцы Гвина щелкнули «мышью» в последний раз и замерли. На экране было две фотографии: мальчика лет трех-четырех, светловолосого и сероглазого, и женщины лет за тридцать – светло-медовые волосы и темно-медовые глаза. Не столько красивая, сколько притягательная своей живостью. Но её лицо… Оно не отпускало Джейка, хотя он сам не мог понять, почему. Подписи под фото гласили: Майкл и Джоанн Доэрти.

– Как ты и сказал: после пожара мальчика отправили в приют, а мать… – Гвин замолчал и посмотрел на Джейка странным взглядом. – По данным следствия, это она устроила пожар, в котором чуть не погибли её муж и ребёнок. Источник возгорания находился в их квартире. Джоанн была явно не в себе – то замыкалась, то бормотала что-то вроде «он пришел, он вернулся». Муж её, Патрик Доэрти, заявил, что его жена сумасшедшая и «чуть не спалила» его, и исчез сразу после следствия. Джоанн поместили в психиатрическую клинику, где она и находится до сих пор.

– Мы можем навестить её? – Джейк удивился тому, как звучал его голос: бесцветно и потерянно.

Гвин снова кивнул. Джейка уже не удивляло и не раздражало то, что Гвин понимает его лучше, чем он сам.

Какое-то время они ехали молча: Гвин за рулем, Джейк – на соседнем сидении. И Джейка это молчание устраивало. Но не устраивало Гвина:

– Послушай… не спеши с выводами.

– С какими? – спросил Джейк резче, чем хотелось бы.

Гвин взглянул на него:

– С любыми. Пока у нас нет никаких фактов.

– Не бери в голову. Какими бы эти факты не оказались – я хочу знать, – Джейк сжал челюсти и сделал вид, что наблюдает за дорогой.

Сайрус вздохнул, и до конца поездки больше не произнес ни слова.

Клиника, расположенная в ближайшем пригороде, оказалась четырехэтажным зданием желтоватого цвета, огражденная высоким бетонным забором. На вид – ничего пугающего. Но Джейку входить туда не хотелось. Он боялся, сам не зная, чего. Оказаться там в качестве пациента, возможно. Но он хотел увидеть Джоанн Доэрти. И потому, следом за Гвином, переступил порог.

Пропустили их без лишних вопросов – Джейк начинал ценить удостоверение ФАРН. Медсестра, несколько волнуясь, сопровождала их к нужной палате. Коридоры, опять коридоры – за последние два дня Джейк прошел по ним больше, чем за всю прошлую жизнь.

– В её комнате нет окон – чтобы нельзя было использовать солнечный свет для поджога линзой. Она пыталась. Стеклянных и прозрачных пластиковых предметов с тех пор не даём. И ничего горючего, стараемся. Но гореть-то может почти всё, – сестра прервала свою нервную скороговорку, а потом добавила:

– За всё это время вы первые, кто навещает её.

Гвин очень вежливо спросил:

– Мы можем поговорить с ней наедине? – и, видя, нерешительность медсестры, добавил:

– Если что, сразу позовем вас.

Сестра, вздохнув, кивнула; отперла дверь палаты, впуская посетителей. А потом закрыла ее, оставшись снаружи.

Женщина сидела в углу, на кровати, охватив руками колени и глядя в пол. Теперь ей, должно быть, за пятьдесят. Светлые, с рыжим отливом, волосы уже не походили цветом и блеском на мёд. Скорее, на солому. Джоанн была худой и бледной.

Сайрус шагнул вперед:

– Миссис Доэрти, мы хотели бы поговорить с вами.

Она подняла голову и взглянула на него, а после – на Джейкоба. Вздрогнула. Отпрянула в угол. Потом вскочила и быстро подошла к Джейку – близко, но не вплотную: оставаясь на расстоянии вытянутой руки.

– Не он, – она отшатнулась. И тут же снова приблизилась, вытянув шею, словно присматриваясь. – И он. Он и не он – одновременно.

Голос её был хриплым, как у человека, который давно не говорил.

Она снова уселась в свой угол, подтянув колени к груди.

– Он – кто? – решился спросить Гвин.

Джоанн посмотрела на него, но не ответила. Какое-то время она молчала. А потом произнесла – в ответ на вопрос или нет, не понятно:

– Чудовище.

– Кто? – тихо спросил Гвин, склонившись, чтобы быть ближе к ней.

– Мой сын, – сказала Джоанн еле слышно.