Хаос с доставкой. Для профи

Опускаю глаза. Вот она – на коленях, сгорбленная, согнувшаяся под тяжестью горя. Ее лицо обращено ко мне, глаза широко распахнуты. Глаза цвета неба. На щеках у нее влажные следы. Слезы. Она плачет.

Рядом Амалия – грязная, израненная – держит Робин за плечо. Она тоже смотрит на меня.

Падаю на колени, доспехи ударяются о землю с резким стуком, он эхом разносится по каменистому плато.

– Amavrah.

Моя избранница.

Она вся дрожит. Ее рука тянется ко мне, но не дотрагивается.

– Зилас?

Она неправильно произносит мое имя. Пропускает звук. Иногда забывает.

Протягиваю к ней руки. Поднимаю ее. Притягиваю к себе, обнимаю. Ее маленькое хрупкое тело в безопасности, когда я держу ее. Она дрожит еще сильнее.

– Зилас, ты… ты вернулся. Ты…

Она смотрит мимо меня – на портал.

Мне и смотреть не нужно, я и так знаю, что его нет. Запах Ахлеавы уже исчез.

Ее маленькие руки сжимают мои плечи. В глазах у нее блестят слезы, лицо кривится.

– Зилас, как же ты теперь попадешь домой?

Домой. В то место, которое я всегда знал и всегда ненавидел. Вечно самый слабый, вечно вынужден прятаться, вечно воевать. Мне хотелось чего-то большего. Payapis поняла это. Она научила меня, как стать чем-то большим, как найти это большее.

И вот я наконец нашел его – здесь.

– Это неважно, – говорю я Робин. Страх перед будущим, которого я никогда не хотел, пропадает. – Потому что я хочу быть с тобой.

Эпилог

Четыре месяца спустя

Моя ручка пробежала по странице, нацарапав несколько быстрых строк, и я закрыла книгу. Кожаный переплет блестел в желтом свете настольной лампы, я провела по нему пальцами.

В апреле, через шесть недель после смерти Ксевера, Амалия и дядя Джек пришли со мной на кладбище, где похоронены мои родители. Это была первая годовщина их гибели, и мы вместе сидели у их могил и разговаривали. Долго разговаривали – о прошлом, настоящем и будущем.

А когда мы уходили, Амалия подарила мне эту книгу: мой первый гримуар.

«Теперь ты настоящая чародейка, – сказала она. – Нельзя же отменить целый класс магии и не иметь собственного гримуара».

Улыбнувшись этому воспоминанию, я сунула гримуар в большой рюкзак, стоявший рядом, а потом перебрала остальное его содержимое, чтобы проверить, все ли уложено. Мой гримуар путешествовал со мной, а гримуар семьи Атанас с его смертельно опасными тайнами остался дома в надежном месте – я снова возьмусь за переписку и перевод, когда вернусь.

Прозвучал громкий сигнал, и на моем телефоне высветился входящий видеозвонок. Я щелкнула по экрану, и на нем появилось лицо Амалии. Волосы у нее были собраны в небрежный пучок, она куталась в пушистый домашний халат.

– Доброе утро, – сказала она и прикрыла рот рукой, чтобы скрыть зевок. – Извини.

– Ничего, – засмеялась я. – Спасибо, что встала так рано ради меня.

– Не хотела тебя упустить. – Она протерла глаза. – У тебя же там еще раньше, да?

– Половина шестого утра, да, но я привыкла.

Она пробурчала что-то о пытках, а потом сказала громче:

– Так ты прямо сейчас уходишь?

– Да, уже и вещи собрала. – Я откинулась на спинку деревянного стула. – Сегодня у вас большая вечеринка, да?

Она кивнула.

– Это будет бомба. Вся гильдия шушукалась об этом несколько недель подряд. Прямо удивляюсь, как это никто не проговорился.

Что верно, то верно. В «Вороне и Молоте» никогда толком не умели хранить секреты, по крайней мере, друг от друга.

– Передавай всем привет, – сказала я. – Да смотри не опоздай.

Она закатила глаза.

– Не опоздаю.

– На последнее собрание гильдии ты пришла с таким опозданием, что к твоему приходу оно уже закончилось.

– У меня все мысли были о работе! И Дариус тогда поступил со мной совершенно несправедливо. Он же сам заказал мне для гильдии десять полных комплектов одежды, расшитой заклинаниями. И сам хвастался главе «Рыцарей Пандоры», а тот захотел новый прототип.

Я ухмыльнулась.

– Значит, бизнес процветает?

– При таких темпах мне придется нанять помощницу. – Она покосилась на меня. – Если только ты не собираешься задержаться здесь подольше после этой поездки?

– Нет, – весело сказала я.

Она вздохнула.

– Рано или поздно ты устанешь от этих путешествий.

Это вряд ли. Я оглянулась на открытую дверь за спиной, а потом снова перевела взгляд на телефон.

– Как там дядя Джек?

Амалия откинулась на спинку дивана и застонала.

– Он дождется, что его убьют.

У меня вытаращились глаза.

– О чем ты?

– Он пошел… ой!

Изображение задергалось: Амалия чуть не уронила телефон. Потом снова взяла его как следует, и стало видно, что на коленях у нее сидит, навострив ушки, Сокс.

– Привет, Сокс, – проворковала я.

Ее зеленые глаза не мигая смотрели в камеру – как будто упрекали меня за то, что меня так долго нет, или за то, что я увезла с собой ее любимого демона.

– Что там натворил дядя Джек? – с тревогой переспросила я.

– Его позвали работать в ОМП.

– Что?

– Да, специальным консультантом по всей этой херне, что сейчас творится с Демоникой. – Амалия потрепала Сокс по ушам. – До них дошли сведения, что призывать демонов больше не получается, – ну, и понеслось.

– Они только сейчас начали догадываться? Четыре месяца прошло.