– Да, но призыватели же народ скрытный, сама знаешь. Никто не хотел признавать, что потерял контакт. Все прощупывали конкурентов, придумывали отговорки для клиентов и все такое. Пока они начали соображать, что призыв накрылся окончательно, много времени прошло.
– Хм… Но дядя Джек-то тут при чем?
– Призыватели в панике, они начали экспериментировать, комбинировать ритуалы призыва с другой магией и тому подобное. Папа помогает ОМП прикрыть это дело, пока оно не зашло слишком далеко.
– А-а.
– Угу. Кто бы мог подумать, что он наконец найдет применение своим сомнительным талантам. Отец считает, что через год-другой это все уляжется. Просто нужно подождать, пока они не оставят свои попытки. – Она ухмыльнулась. – Мы могли бы, конечно, ускорить процесс – рассказать Магиполу, что с призывами покончено навсегда, но Дариус говорит – сами разберутся. Не хочет привлекать к тебе внимание. Особенно после… после всего, что было.
«Все, что было» – это обвинения в незаконной практике Демоники и в заключении незаконного контракта. Однако маскировка Зуиласа оказалась удачной. В битве за «Ворона и Молот» меня видели десятки людей, а моего демона не видел никто. Не сумев доказать, что я совершила что-то противозаконное, ОМП снял с нас все обвинения.
– Мне не хотелось бы снова привлекать к себе внимание ОМП, – согласилась я. – Не хочу иметь в личном деле запись о том, что я причастна к отмене Демоники.
– Вот именно. И кстати, об отмене Демоники – у папы есть своя теория на этот счет. Как только контракторы поймут, что замены их демонам больше не будет, они начнут обращаться с ними бережнее. А это значит, что демоны станут чаще переживать своих контракторов и возвращаться домой.
– Хорошо бы. Ужасно странно думать, что в конце концов контракторов вообще не станет.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. – Амалия взъерошила Сокс шерсть, и кошечка, уже почти взрослая, растянулась у нее на коленях. – Хорошо, что это больше не будет семейным бизнесом, да?
Посмеиваясь, я снова оглянулась на дверь – посмотреть, насколько уже светло.
– Мне пора.
– Да и мне, наверное, тоже. Пришла новая ткань, которую я заказывала, надо бы пойти забрать.
Новая ткань? Это почти с гарантией означало, что Амалия увлечется шитьем и опоздает на вечеринку.
– Ты мне на той неделе позвонишь? – спросила она.
– Как только окажусь там, где мобильная связь работает.
Она беспокойно поморщилась.
– Не могу поверить, что ты собираешься целую неделю слоняться по джунглям. Это сумасшествие.
– Мы не слоняемся. Мы хотим посмотреть водопад Анхель. – Я подняла брови. – Самый высокий водопад в мире, помнишь?
– Ну что такого особенного может быть в водопаде? Стоит оно того, чтобы потом пиявок с ног отдирать?
– У меня есть специальные носки от пиявок. И да, это того стоит.
– И на типи эти полезешь?
– Тепуи, – поправила я.
– Ну да, на эти столовые горы, про которые ты рассказывала.
Я закатила глаза.
– На той неделе все расскажу. До скорого.
– Ладно, до следующей недели, – согласилась она. – Да, и не забудь ответить на Зорино электронное письмо. Она говорит, Дрю с Венерой замучили ее вопросами, когда ты приедешь, чтобы всем вместе собраться.
– Я ей уже написала. Они просто хотят, чтобы я привела Зуиласа. Будут приставать к нему с расспросами.
– Конечно, будут, – легкомысленным тоном ответила Амалия. – Не каждый день выпадает шанс поговорить с демоном.
Я фыркнула.
– Ты совсем иначе к этому отнеслась, когда узнала, что Зуилас умеет говорить.
Она только отмахнулась.
– Ладно, иди. Передавай там от меня привет этому рогатому засранцу.
Я отключилась и сунула телефон в водонепроницаемый карман в рюкзаке. Потом сгребла со стола последние оставшиеся вещи и торопливо вышла в открытую дверь.
За дверью была крытая веранда. Крышу над ней поддерживали тонкие бревенчатые столбики. За перилами, среди сочной зеленой травы, торчала горстка деревьев с искривленными стволами и пышными кронами, а за ними открывалась широкая гладь Рио Каррао. На противоположном берегу, на фоне восходящего солнца, поднимались в небо тепуи, и легкие полупрозрачные облака цеплялись за их плоские вершины.
Между двумя колоннами был натянут плетеный гамак, а в нем полулежала фигура, освещенная золотистыми лучами утреннего света. Длинный тонкий хвост свисал с края гамака, его шипастый конец лениво подергивался.
Мои босые ноги зашлепали по каменным плитам, лицо растянулось в улыбке.
Зуилас запрокинул голову, чтобы взглянуть на меня. Его багровые глаза слабо светились, одна сторона лица была освещена рассветным солнцем. Я разулыбалась еще шире, подбежала к нему и тоже забралась в гамак.
Его рука обвила меня, я прижалась к его боку и раскрыла большой фотоальбом. Его альбом с разными пейзажами на каждой странице.
И мы собирались увидеть их все своими глазами.