Хаос как стратегия глобализма

Неолиберальная модель государства принципиально отличается и от модели социализированного государства, и от классического либерального государства по всем базовым параметрам. Политически вместо власти большинства в социализированном государстве и политической соревновательности в классической либеральной системе, она утверждает принцип властвования меньшинства, глобального финансового бенефицариата. Экономически от государственно-плановой модели, характерной для социализированного государства, и свободной конкурентной системы классического либерализма, неолиберализм устанавливает модель корпоратократии, подменяет конкуренцию глобальным разделом рынка между транснациональными корпорациями.

Капитализм был подменен новой системой, которая до появления соответствующей дефиниции может быть определена как посткапитализм. В социальном преломлении вместо установки реализации принципа равенства в социализированном государстве и равноправия при классическом либерализме, неолиберализм реализует фактически принцип неравенства. Вместо ценности коллективизма в социализированном государстве и индивидуализма, прав и свобод человека в классическом либерализме, в неолиберализме берется за основу аксиология неравенства. Применительно к гуманитарной сфере вместо философии социального единства в социализированном государстве и философии гуманизма в классическом либерализме, неолиберализм выстраивается на философском фундаменте элитаризма.

Особо важно в плане сравнения идеологий различие в базовых антропологических моделях, представлениях, что есть человек. Если для социализированного государства человек — это социальное существо, в классическом либерализме — индивидуум, то в неолиберализме происходит отказ от самого представления об антропологическом единстве человечества. Люди делятся на успешных и неуспешных, элиту и массы, креативный класс и «быдло».

Особую социальную напряженность имел переход к неолиберальной модели в России. На Западе неолиберализм пришел на смену классическому либерализму. В России он явился отрицанием модели социализированного государства, которое имело под собой в качестве основания не только марксистское учение, но и русские исторические общинные традиции. Ломать пришлось через колено, поскольку ломался становой хребет российской цивилизации.

Особый случай российского либерализма

Особый случай представляло собой воплощение либеральной теории и практики в России. Либералы на Западе, исходя из представление о мире как поле глобальной конкуренции, отстаивали в этой борьбе интересы «своих». Победа «своих» над «чужими» приносит и тебе определенные дивиденды. И не случайно, английские либералы нещадно резали во имя торжества Британской империи туземцев «цветных континентов». Британец Томас Мальтус фактически обосновал целесообразность демографических войн 58. Принималась как самоочевидная формула: что хорошо для Ост-Индской компании — хорошо для Британии, равно то, что хорошо для «Дженерал моторс» — хорошо для США.

Российские либералы успехи России никогда не считали своими успехами. Победы России ими воспринимались враждебно, а поражения встречались аплодисментами. Злорадство российских либералов в отношении неуспехов российской армии имело место и в Крымскую, и в русско-японскую 1904–1905 гг., и в Чеченскую войны. И не случайно, Ф.М. Достоевский определял имя врага народу русского — «европейский либерал» 59.

Либерализм в России, используя терминологию Огюстена Кошена, являлся не только идеологией, но и выражением идентичности «малого народа». Идентичность «малого народа» строилась на противоположности идентичности «большого народа», на отрицании его ценностей, его государства. Либерализм, с ориентирами свободы и западничеством, подходил для этих целей наилучшим образом. Быть либералом фактически означало, во-первых, быть западником (почти всегда, так как либералы, ориентирующиеся на Восток или российскую самобытность — нонсенс) и, во-вторых, быть русофобом (в значительной части случаев).

Либерализм в межгосударственной борьбе был использован как идеологическое оружие против России. Посредством него происходило разрушение российских государственных и общественных потенциалов, цивилизационной системы жизнеустроения. Содержание либеральной политики в России можно условно определить как «курс 12 Де» (де — частица слов в латинском языке, означающая отрицание): деидеологизация, деавтаркизация, деэтатизация, деидентификация, десоциализация, децентрализация, деиндустриализация, деинтеграция, демонетизация, детрадиционализация, денационализация, десакрализация.

«Освобождение» человека предполагает сущностно снятие накладываемых на него обществом нормативов. Чем более он детабуизирован, тем ближе социум к своему первобытному состоянию. Абсолютное воплощение свободы означает гибель общества. Романтический идеал оборачивается в точке максимума десоциализацией, торжеством биологических инстинктов, возвращению к принципам стадного существования.