Ханец

— Вы пробудили память души, — оставался спокойным жрец, — этого многие брахманы добиваются на протяжении всей своей жизни, но почти ни у кого не получается. У вас же всё неправильно. Не познав учения, уже стать движду…

— Махендра, я бы хотел учиться у тебя.

Глаза жреца хитро блеснули.

— Господин хотел бы открыть в себе сиддхи, но не прийти к самадхи…

— Даже если так, — Хенг пытался скрыть прущее из него раздражение, его нервировало то, что сидящий напротив него мужчина может читать его мысли. Отчего-то он в этом совершенно не сомневался.

— Не стоит волноваться, я стану обучать тебя, — хитро улыбнулся Махендра.

— Но почему? — Хенг позволил удивлению вырваться наружу. — Ты же сам сказал, что мне нужны лишь сиддхи.

— У каждого человека свой путь, — с невозмутимым видом философа продолжил жрец. — Во многих людях говорят низменные желания. Но в итоге, уверен, ты всё равно придёшь к пути самадхи.

После того странного разговора Махендра остался жить в поместье Хенга. Он стал его духовным наставником, передавая мудрость. Упражнения йоги, медитации и специальные голодания стали постоянными спутниками бывшего сотника. Единственной странностью было то, что стоило им разойтись на отдалённое расстояние, как при приближении к жрецу Чжао ощущал толчок по всему телу. Этой загадке он так и не нашёл объяснения, а Махендра загадочно улыбался и всегда отвечал, что так одни движды ощущают других дважды рождённых.

Хорошо быть землевладельцем, можно не думать о хлебе насущном. Есть охрана, крестьяне приносят доход. Свободного времени вагон и маленькая тележка.

Хенга мучала скука. Он в бытность Хизеши привык к неограниченному спектру развлечений, который предоставлял интернет. Он привык к огромному потоку информации. А будучи японцем, ещё и был заядлым трудоголиком. Он не мог сидеть без дела.

Отбросив мысли о прогрессорстве, как несвоевременные, он тратил свободное время, как мог. Поэтому отдался познанию йоги с полной отдачей.

Махендра хоть и позиционировал себя в качестве аскетичного бродячего жреца, но жить в одном месте, иметь крышу над головой и стабильное трёхразовое питание ему нравилось больше, чем бродить меж сёл и городов под палящими лучами солнца и дождями. Он руками и ногами ухватился за возможность жить в комфорте. Иной вайшьи его ни за что не пустил бы на порог хозяйского дома. Тут же наивный иностранец, который дал невероятную возможность не только не отвлекаться от пути к самадхи на разные бытовые мелочи, но и дал толчок вперёд на этом поприще. Ведь человек, уча других, больше узнаёт о своём деле, чем из обычной практики.

В общем, оба остались довольны и каждый считал, что урвал свой выигрышный шанс.

* * *

Четырнадцать лет продолжалась размеренная жизнь Хенга полная практики йоги.

Деревни приносили стабильный доход. Деньги копились и вкладывались в покупку новых земель. В итоге у Хенга к этому моменту набралось пять деревень с общей численностью населения около пятисот человек.

Когда у кого-то дела идут хорошо, неизбежно появляются завистники. На выскочку-иностранца точили зуб многие соседи-землевладельцы. Они находили разные поводы для ненависти, например, неподобающее его касте занятие йогой, множество странностей, не поклонение индуским богам. Но пока шла война с династией Канва, которая тридцать пять лет назад захватила власть в соседнем королевстве Мадха и хотела ещё и завоевать власть в Сатавахане, никто из брахманов ни смел и пикнуть. В военное время суд короткий.

Но вот Сатаваханы победили и вынудили представителей династии Канва подчиниться, признав себя вассалами.

С долгой войны с богатой добычей домой вернулись воины-кшатрии. Но не всем воинам так повезло. У многих не было за душой ни свинцовой монеты. Провинциальное болото всколыхнулось. Соседи-брахманы сговорились с нищими кшатриями о нападении на иноземца под прикрытием того, будто он иностранный шпион. В их планах было произвести захват земель соседа, после чего их планировалось поделить. Для этого следовало захватить Хенга в плен и принудить подписать бумаги о передаче собственности. В будущем это назвали бы рейдерским захватом. На крайний случай Хенга планировали убить, а документы подделать. Убить его собирались в любом случае. Мертвый не предъявит претензий, так они считали.