Ханет

Несколько часов Сурджаг не двигалась, словно сама превратилась в камень и, наконец, в сумерках, зар вышел из пещеры, неторопливо направился к воде и начал пить. Тогда Сурджаг, не медля больше ни одного мига, прыгнула ему на спину. Она уже чувствовала, как руки сжимают голову зара и сворачивают ее набок одним сильным движением, уже слышала хруст ломающихся костей и мысленно праздновала победу. Но заров не напрасно называли не только самыми сильными и свирепыми, но и самым хитрыми. Он не оглянулся и даже не повел ухом в сторону Сурджаг, однако в последний момент, отпрыгнул в сторону и развернулся навстречу врагу. Сурджаг встретила не беззащитная спина, а клыкастая пасть и лапы с когтями длинными и острыми, словно ножи. Сурджаг не успела даже понять, что произошло, а уже стояла в начале дороги, ведущей на Холм Истины — Ррайот Киха, за которым лежат долины Аргхайна. И, когда Сурджаг поднялась на вершину, ее встретила могучая и прекрасная Удра, держащая в руке Чашу жизни.

— Сердцем и душой всегда с тобой, Великая Мать! — склонив голову, поприветствовала ее Сурджаг. — Прости, что не смогла убить зара. Мне казалось, я хорошо подготовилась к испытанию, но, похоже, это было не так.

— Твое испытание было не в том, чтобы убить зара, — ответила Удра. Сурджаг подняла голову и, взглянув на нее, увидела, что губы богини остаются неподвижными. Тогда она поняла, что слышит ее не ушами, а всем своим существом, как это и должно быть.

— Ты должна была помочь Йиширг вырыть яму, — продолжала Удра, — должна была отдать воду Ландису, принести еще воды или вызвать дождь. Убивать может любой, но истинная сила — не в ловкости и не в хитрости. Истинная сила — в умении помогать другим, забывая о себе. Пытаясь стать лучшей, превзойти всех, ты забыла для чего я наделила Говорящих со мной их силой.

Сказав это, Удра протянула Сурджаг Чашу ее жизни, и та увидела, что жидкость в ней мутна, а когда начала пить, почувствовала страшную горечь, словно пила отвар листьев мужди…»

— А что такое Чаша жизни? — спросил Ханет.

— Мы верим, что каждый поступок, каждое произнесенное слово, и даже каждая наша мысль оставляют след в этом мире, а в ином — превращаются в капли и падают в половинку скорлупы, из которой мы выходим при рождении. Если мы творим добро, капли сладки, а если зло — они горьки.

— А если поступки не злые и не добрые?

— Тогда капли безвкусны.

— Но ведь в жизни иногда совершаешь и хорошее, и плохое!

— Все зависит от того, каких поступков больше.

— А что потом? После того, как выпьешь чашу?

— Потом мы возвращаемся в скорлупу, из которой вышли, и рождаемся из лона Удры заново, — ответила Миджирг. — И в следующей жизни исправляем ошибки, которые сделали.

— Как же вы узнаете о том, что должны исправить? — удивился Ханет. — Вы помните, кем были прежде?

Миджирг покачала головой.

— Нет, не помним. Но Удра посылает нам испытания, и мы проходим их… Или не проходим.