Ханет. Том 1 (СИ)

Приближался конец осени, и, чем ближе подъезжал к горам караван, тем холоднее становился воздух. Ханет не жаловался. Он родился на крохотном острове Налдис, далеко на севере, в море Варваров. Зимы там были куда более суровыми, чем на материке. Выйдя на берег в ясную погоду, можно было увидеть, как за проливом вздымаются к небу неприступные скалы Деригара, увенчанные шапками ледников. Мужчины северных земель с детства привыкали к невзгодам и тяжелому труду. Их тела были жилистыми и сильными, лица — обветренными, а ладони и пальцы — грубыми от мозолей и въевшейся в кожу грязи. Всего три недели назад Ханет и сам был таким, но теперь... В ушах до сих пор звучали слова лекаря-мага: «Так ты сможешь рассчитывать на более выгодный контракт. Кому нужен провонявший рыбой замарашка с грязью под ногтями?» Ему было странно видеть свои руки и ноги — пусть все такие же крепкие, с выступающими мускулами, но с непривычно гладкой кожей, с которой исчезли мозоли, трещины, старые шрамы и свежие царапины. Ну а в зеркало — вот ведь тоже диво! — он глянул как-то разок, да и больше смотреть уже не захотел. Слишком странен был тот — другой из отражения, слишком непривычен. Не такой, конечно, неженка, как, скажем, Далий, но в деревне его, пожалуй, и не признали бы, а то вовсе подняли на смех. Разве годится мужчине выглядеть так, словно он сроду не выходил в море и чурался тяжелой работы?

Ханет вылез из горячей воды, растерся полотенцем, натянул штаны и рубаху, сунул ноги в домашние туфли без задников и хлопнул ладонью по краю ванной. Его клонило в сон, но он все же он задержался, чтобы посмотреть, как исчезает вода, а внутренняя поверхность ванны становится чистой и сухой. На материке магия действовала сильнее, чем на островах, и здесь ее использовали буквально на каждом шагу. И хотя Ханет с самого начала путешествия не переставал язвить по этому поводу, но не мог не думать о том, насколько легче бы жилось дома, если бы можно было достать воду из колодца, вскопать огород, выдубить рыбьи шкурки и пошить из них одежду одним лишь мановением руки.

— Завтра последний день, когда мы можем пользоваться магией, — сказал вдруг Далий, словно услышав его мысли.

— А что, охота поколдовать напоследок? Ну так колдуй! Вы ж тут заради любого пустячного дела магией-то пользуетесь. Воy взять хоть лохань эту. Можно же запросто почистить опосля себя, так нет...

— Но с магией ведь намного удобнее, правда? Особенно после такого тяжелого дня.

— Тяжелого?

— Разве ты не устал?

— Устал, — нехотя согласился Ханет. — Да токмо дурная энто усталость-то, мы ж, почитай, ничего и не делали!

— Как ничего, мы ехали! — Далий тихо рассмеялся, перевязывая волосы на затылке шнурком. — Однако, стоит признать, нам и в самом деле пора привыкать обходиться без магии, ведь в Огровых копях она не действует.

— И то верно.

— А у тебя есть какие-нибудь особенные таланты? — спросил Далий.

— Я могу подманивать рыбу. Мелкую, — буркнул Ханет, забираясь под одеяло. Ему казалось, что Далий станет смеяться над его скромным даром, но тот лишь спросил с вежливым интересом:

— Так ты рыбак?

— Я хожу... ходил в море на рыболовских судах. Маг я.

— И твои родители не боялись за тебя? Море Варваров славится сильными штормами.

— Моего отца ревун задрал на охоте, — отрезал Ханет. — Матери не по силам было одной нас с сестрами прокормить.

Для северных земель умение Ханета было хорошим подспорьем в хозяйстве. Скудного урожая никогда не хватало на всю зиму, от голода спасала только рыба. В каждом доме с весны до осени ее заготавливали впрок — солили, сушили, коптили. Из шкурок шили одежду[1], а излишки продавали в городе. Ханет был совсем мал, когда мать стала брать его на рыбалку. Она ставила сети, а он опускал руку в воду, и смотрел, как из темной морской глубины поднимаются крупные серебристые рыбины. «Боги благословили тебя, сынок», — улыбаясь, говорила мать.

Ханету еще не исполнилось семи лет, когда о нем прослышали капитаны судов, выходивших в море на промысел, и начали наперебой звать на свои корабли. Мать поначалу и правда боялась за сына, но много заработать продажей шкурок было нельзя, а у нее подрастали еще две дочки.

— Не обижайся. — Далий поднялся, и тоже забрался в постель, закутавшись в свое одеяло. — В Огровы копи не едут те, кого не заставляет нужда.

На корабле рыбаки спали под скамьями на палубе, тесно прижавшись друг к другу и завернувшись в одеяла и плащи, так что Ханет не чувствовал неловкости, лежа рядом с другим парнем. Смущала, скорее, сама постель — широкая, с мягкими перинами, пуховыми одеялами и большими подушками. Ханету она казалась самым настоящим королевским ложем, на котором ему совершенно нечего было делать. Его бы вполне устроила комната попроще, да и сарай во дворе сгодился бы, если уж на то пошло!

— Да, по тебе сразу видать, что ты недоедал, — поддел он.

— Нужда у всех разная. Одним не хватает денег на хлеб, другим — платить ежегодно налоги за поместье в королевскую казну. Если бы я обладал хоть какими-то особыми талантами, мог бы получить место при дворе, но, увы...