Хана драконьему факультету

Ректор оперся спиной на ствол дерева рядом и прикрыл глаза, изображая, что разминает затекшую шею.

– Теперь жалею, что впереди столько часов нелепых разговоров, – наконец-то он соизволил ответить. – Тебе ли не знать, что я первым был против Сата в академии и уж точно не собирался назначать его на эту должность? Учебную программу в моем заведении впервые изменили, используя связи и положение выше, чем мои собственные. Но… – он сделал паузу и ненадолго скосил на меня взгляд, а потом вновь задрал его к небу, – но я не думаю, что Сат получил на этот счет какое-то распоряжение. Он как раз такой, кто мог всерьез озаботиться проблемой и попытаться ее решить. Если вся эта история всплывет наружу – а она все равно всплывет, как бы мы к этому ни относились – то ему наверняка запретят продолжать такую работу. Змеи уже объявили себя нашими врагами, будет глупо учить их нашей же магии, выдавая им оружие. Сат, конечно, как любой Дикран, может тщательно скрывать такие распоряжения, но лично мне показалось, что он раздавлен – ваши повозки сбивали воздушными петлями, которым именно он студентов и обучал. Нападающие усилили их ведьмовскими заговорами, увеличили количество участников, оттого и масштаб возрос, но факт остается фактом – именно Сат впервые научил змей, как стать для драконов настоящей угрозой.

Я так глубоко произошедшее не поняла и теперь надолго притихла. Ну и кто после этого мерзавец? Как сложно защищать права змей, если сами они – те еще змеи? Проговорила неуверенно:

– И это все равно не повод истреблять целую расу. И не доказательство, что лично ты, Нарат, не имеешь о происходящем никакого представления.

– Доказательство, – упрямо протянул он в небо. – Потому что я умнее этого плана, Лорка. И обидно, что ты хотя бы это обо мне не успела узнать. Поясняю, если хватит знаний понять. Вторая вещь, которую мы установили о змеях с полной уверенностью: они не привязаны к своему потомству. У них семейная привязка когда-то давно – или изначально – перешла к привязке к роду, то есть они явно предпочитают держаться за своих, однако не склонны к семейственности. Это объясняет не только твои отношения с отцом, но также и факт, почему магов так мало. Их действительно единицы – я каждый год с трудом набираю половину группы, чтобы вообще факультет не закрывать. Но если раньше мы полагали, что магический дар у мужчин проявляется очень редко, то теперь ясно – это особенность новой-старой расы. Змеи и не заводят столько детей, их мало интересуют вопросы продолжения именно своей семейной линии, пока сам вид сохраняется.

– Сложно спорить, что из них плохие родители, – ответила я в паузе. – Особенно на моем примере. Но до сих пор непонятно, почему ты считаешь план по их уничтожению глупым.

Мужчина после задумчивого кивка продолжил:

– Сейчас самая большая от них угроза – собираться в такие разбойничьи банды. Да, некоторые из них довольно сильны, а с драконьими заклинаниями они могут стать очень неприятными врагами. Но особь сделает даже невозможное, если ее загнать на грань выживания. Мы же сейчас говорим о целом виде, который хотят загнать на грань выживания. Даже ДНК эволюционно меняется, лишь бы отодвинуть своих носителей от этой грани. Начни уничтожать змей – природа или разум им подскажут, что надо оставлять больше потомства. Они тысячи лет не были для мира угрозой, но несколькими идиотскими мероприятиями мы можем это изменить. Я сразу говорил, что в политику можно идти только после академического образования, а иначе можно наломать дров – от банального незнания банальных вещей. Всех змей выловить и уничтожить не получится – физически невозможно, хотя бы потому что не все из них попадают в академию. Зато каждый из оставшихся предпочтет завести двадцать детей, а не одного, как обычно делали раньше. А тут еще и закон вероятности включится – больше новорожденных змей может увеличить возможность рождения новой девочки. Двух, трех, десятка девочек – в самом худшем случае с твоим характером и гонором, но которых будут воспитывать уже их циничные отцы, а не сельские добряки. И у девочек может быть совсем иной взгляд на собственное потомство – не хочу никого из присутствующих пугать, особенно себя, но некоторые ваши дикие родственницы за одни роды откладывают десятки яиц. Представь сразу двадцать или тридцать тебя: маленьких, белобрысеньких, зловредных девочек, ищущих справедливость. Я лично не могу – для меня это картина конца света. Ну и кто в итоге победит: очаровательные блондиночки в пеленочках или необразованные политики? Конечно, те, на чьей стороне генетика оборотней. Я всегда ставлю на нее. Генетика настолько бессердечна, что не оставит от политиков даже мокрого места.

Он, наверное, собирался меня обидеть неприятным сравнением с обычными змеями, но я уловила другое – потому вскочила на ноги, подлетела к нему, присела рядом и ухватила за локоть.

– Что? – после молчаливого переглядывания спросил он.

– Ты веришь, Нарат… – прошептала я. – Ты сейчас критиковал план так, будто веришь, что он уже запущен!