Хан (ЛП)

Кэйтлинн наблюдала за Моникой. С того момента, как она вышла вместе с Ханом из кухни, девушка была крайне молчаливой. Женщина задалась вопросом, что же такого сказал ей оборотень, чтобы та осталась, но, в любом случае, что бы то ни было, Линн была счастлива за них. Когда Хан вновь взял за руку свою пару, Моника подарила ему улыбку, но даже Кэйтлинн заметила, что Престон не особо обращает внимания на происходящее. Пришло время для следующего шага.

— Моника, расскажи мне, что его привлекает в тебе?

Девушка посмотрела на Линн, но промолчала.

— Я хочу сказать, что заставляет его пересечь штат, чтобы найти тебя и попытаться заставить тебя вернуться к нему?

Хан поднялся на ноги.

— Ты обвиняешь не того, кого следует, Кэйтлинн. Я бы посоветовал тебе поумерить пыл.

— Но разве ты не видишь? Она должна была что-то сделать. Возможно, ты немного флиртовала с ним? Возможно, на тебя произвели впечатление его деньги?

— Нет. Я ничего не сделала. Он попросил меня — и я пошла, но Тони хотел большего.

Моника выглядела испуганной. Неплохо, это могло бы сработать.

— Но ты пошла с ним на свидание. Ты сама так сказала.

Когда Хан собирался броситься на свою невестку, на его пути встал Уокер, что-то тихо выговаривая ему.

— Ты последовала за ним — каково это было?

— Не делай этого. Я рассказала тебе, что случилось. Разве этого недостаточно? — Моника поднялась на ноги. — Я не хочу говорить об этом. Я просто хочу уйти.

— Он изнасиловал тебя, не так ли? — Моника застыла, впрочем, как и Хан. — Ты рассказала о том, как он приставил пистолет к твоей голове, пока вы ужинали в ресторане, как никто не пришёл к тебе на помощь, — но не о том, что он изнасиловал тебя, да?

— Тони не сделал этого. Не… У него не получилось. Он сказал, что это моя вина, что… Я знала, что это из-за того, что он безумен, но Тони обвинил меня. Он сказал… Почему ты делаешь это?

— Потому что то, что ты знаешь, что он — убийца твоих родителей — это пожирает тебя заживо. Ты винишь себя в том, что он изнасиловал тебя, и ты не рассказала об этом. Ни тогда, и не сейчас, — Кэйтлинн кивнула на Хана. — Он рассказал тебе свою историю, но теперь пришла твоя очередь поделиться своей.

— Тони затолкал меня в машину, и пока водитель лимузина, и пара других людей, просто смотрели, он срывал с меня одежду. Все они смотрели, пока я не оказалась голой. Ты это хотела услышать? Или то, что Тони сделал это бутылкой? Что он засунул её так глубоко в мою задницу, что кровотечение не останавливалось ещё с месяц? Что после этого он мастурбировал надо мной, будучи не в состоянии кончить и при помощи этого? — Моника подняла рубашку, указав на шрам. — Так, что он избил меня. А потом вытащил нож и попытался перерезать мне горло. Он пытался убить меня.

Хан укрыл её в своих руках, свирепо смотря на то, как Кэйтлинн улыбнулась.

— Ты думаешь, что это смешно? Думаешь, заставляя её пережить это вновь — это какая-то шутка?

— Нет, но она должна знать, что нам не наплевать на то, что он делал с ней раньше. Что мы любим её такой, какая она есть, — Кэйтлинн подошла к Монике, приподняв подбородок. — То, что он убил их — не твоя вина. Ты пыталась всем рассказать.

— Но я не рассказала им обо всём этом. Мне стоило сказать, что он сделал со мной, и, возможно, Тони получил бы должную помощь.

— Нет, не получил бы. Его родители давали ему всё, что он хотел. В том числе и тебя. И поскольку я ненавижу то, что должна сказать тебе об этом сейчас, но он делал вещи и похуже с такими же девушками, как и ты. Мы нашли доказательства в доме его матери. Его родители платили семьям десятилетия. И он, как минимум, убил четырёх женщин. И это не твоя вина, — Кэйтлинн протянула ей чек, что Моника недавно отдала ей. — Это помогло нам. Даже больше, чем ты могла бы представить. Они использовали этот счёт для выплат семьям. Единственное, что не было известно правительству, когда мистер Бэрр вошёл в сенат, и единственное, что мы не могли контролировать. Вот почему его родители развелись — это помогло держать всё в тайне.

Дрожащими руками Моника забрала чек.

— Он дал мне это на следующее утро после моего изнасилования. Сказал, что, если я буду помалкивать и обналичу его — получу больше. Но я согласилась обналичить его.

— Христос, — повернувшись, все посмотрели на Рида. — Посмотрите-ка, что я нашёл.

Там было много номеров — около пятнадцати, что было больше, чем они предполагали.

— Я не понимаю. На что мы смотрим? — Моника посмотрела на Кэйтлинн в ожидании ответа. — Они просто сверяют суммы чеков и имена людей.

Кэйтлинн помалкивала, зная, что та поймёт. И когда Моника осознала всё, то была рада, что Хан обнимал её.

— Нет. Это невозможно. Скажи мне, что он не убил всех этих девушек.