Хамка. Отпуск

– Да ладно тебе, – я улыбнулась, – нормальный парень, пришел на помощь…

Мы помолчали. Я расслабилась, откинув голову назад. Сразу же полезли мысли о нем. Воспоминания. Руки машинально дернулись схватить телефон, которого не было рядом, проверить, писал, звонил ли…

– Ты как? – спросила подруга. Я улыбнулась. Вот откуда она знает о чем, вернее, о ком я думаю.

– Да хреново, когда думаю об этом. Я вывод сделала, – сказала я с умным лицом.

– Какой?

– Особи женского пола не способны на просто секс.

– Чего?

– Ну, просто секс, без эмоций, знаешь. Как у мужиков. У нас так не бывает…

– Да ладно! Блин, ну ты прям открытие века сделала! – расхохоталась Наташа.

– Нет, я серьезно думала, что бывает, и что я так могу. Что вот есть парень, который вроде как привлекает. Ну, переспим и разойдемся. А в итоге для него это просто, а я начинаю об этом думать, анализировать, месить в голове и так далее.

– Анализировать…не смеши меня а, чего там анализировать. Просто ты сразу привязываешься будто к этому человеку, ну, если все устроило, конечно, и в сексе в том числе. Сразу ждешь продолжения и так далее. Вот и все. А тем более, если он не припал сразу же перед тобой на одно колено…запретный плод всегда манил всех.

Я тяжело вздохнула и зажмурилась.

– Блин, как отключить голову и не думать о нем?

– Никак.

– Напиться?

– Ха! – выдала Наташа, – Это только все усугубит, ты еще и звонить ему начнешь. И говорить херню типа я сразу влюбилась в твои очки…

Я расхохоталась.

– Фу, жарко, пошли на улицу…

Мы сели на террасе.

– Люди все на пляж, а мы в баню, – прокомментировала я, глядя на стайку подвыпивших ребят, которые отправились в сторону пляжа.

– Нам нужно было очистить чакры, – прокомментировала Наташа, разливая пиво.

– Я есть хочу, – сказала я, заглядывая в стакан с пивом.

– Не мешай чистить чакры, баня и пиво – это святое, потом поешь, позовем на помощь юного Винни. Может у него есть друг Свин, будет твоим женихом.

– Почему это мне Свин? Может я Винни полюбила?

– Слишком слаб для тебя, ты его своим хамским поведением умотаешь.

Друг Винни оказался историком. Такой сурьезный дядя в очках, похожий на папу дяди Федора, с такой же пшеничной бородой. Жалко было тепло, ему не хватало свитера. Парни с удовольствием рванули нам помогать с шашлыками, и все бы ничего, но платой за помощь были лекции по истории России. Пока угли дошли до нужного состояния, я узнала все о тайной полиции Бенкендорфа. Пока насаживали мясо началась лекция о белых и красных.

Наташа, раскрасневшаяся после бани и пива, так сказать, с раскрытыми чакрами, сидела на стульчике под деревом, грызла орешки и посасывала пенный напиток дальше. Ее историк не напрягал, судя по всему. Зато у меня начал дергаться глаз.

– Слушай, мы не взяли соус, – сказала Наташа.

– Так поешь, ничего страшного, – ответила я, подсаживаясь к ней, но историк не отступал, рванул за мной с кривоногим стулом из домика.

– Пойдемте за соусом, купим, тут магазинчик есть на въезде, там должен быть соус, – предложил кандидат исторических наук. Я скосила глаза на подругу. Та явно никуда не собиралась.

– Иди, иди, – толкнула она меня в бок.

– Пойдемте вместе, Диана. Я только кошелек возьму! – подскочил историк.

– Как его зовут а? – спросила я шепотом подругу, разглядывая спину историка, продирающегося сквозь кусты к своему домику.

– Понятия не имею, спроси у него…

К нам подошел Винни.

– Слушай, а как зовут твоего друга? – спросила я. Клянусь я ждала в ответ услышать Аристарх или Юлиан, но банальный Коля не входил ни в какие ворота. А он был именно Коля. При этом мы так и не узнали имени самого Винни.

Вскоре мы с Колей вышагивали по лесной тропе к магазину, он усердно жестикулировал руками, даже чуть не дал мне в нос, когда объяснял политические ошибки последнего Романова. А я думала про Семена. Телефон в кармане молчал, настроение было не самым лучшим, мягко говоря.

– Вот и пришли! – выдал Николай, открывая передо мной дверь обычного зарешеченного ларька, каких полно в старых районах города. Меня всегда поражало наличие пирожных в подобных магазинах, ни холодильника, никаких условий хранения. Стоят в коробе на прилавке, тихо таят и обзаводятся бактериями. И кто-то же их покупает.

Я печально посмотрела на скособоченную пироженку с заварным кремом.

– Хочешь? – подскочил Николай.

– Нет, – мотнула я головой, – какой у вас есть соус к шашлыку?

Соус оказался только а-ля кетчуп, ну и ладно. Я выжидательно уставилась на Николая. А он на меня. Возникал вопрос – кто будет платить? Кетчуп стоил семьдесят рублей.

Тактичная леди во мне, взявшаяся неизвестно откуда, исчезла, как по щелчку пальцев. И я спросила:

– Ты заплатишь или нет?

Он достал кошелек, развернул его так, будто курицу разделывал, чтоб мне было видно все внутренности и показал пустое кошелечное брюхо с синей бумажкой номиналом в пятьдесят рублей. В моей голове тут же возник вопрос, который и был озвучен:

– Слушай, мне вот просто интересно, на кой хрен ты бегал за кошельком?

– Ну…я не думал, что соус стоит больше пятидесяти. А больше у меня нет.