Хамка. Отпуск

– Номер квартиры Федоровны?

– Семьдесят первая…

– Это напротив…вы не в ту дверь вошли…

Повисла пауза.

– Эм…, – подала голос Наташа, – мы так и подумали, просто попить зашли…

Парень стоял раздув ноздри от бешенства, я схватила сумку Наташи и вылетела в коридор, стараясь не заржать во весь голос. А та не могла сунуть ноги в кросы, в итоге сказала:

– Я, конечно, дико извиняюсь за причиненные неудобства, но не будет ли у вас ложки для обуви?

– Нет!!!

– Жмот! – четко ответила ему Наташа и вышла на цыпочках из его квартиры, прижимая кросы к себе, – Скажи спасибо, что я себе кофе на сварила!

За ней с грохотом захлопнулась дверь. Я расхохоталась, нажимая на звонок возле двери напротив.

– Перестань, парня можно понять, – сказала я ей, смеясь, – вошли нагло…

– Ну если чувства юмора нет, то с этим ничего не поделать.

Нам не спешили открывать, зато сосед, у которого Наташа с удовольствием попила водички, вышел на площадку. Зло посмотрел на Наташу, она на него. Парень был симпатичным и модным, имел красивую аккуратную бородку, за которой явно не сам ухаживал, видимо имел в кругу профессионального брадобрея. Волосы были якобы слегка растрепаны, но явно с помощью средств для укладки волос. Пиджак, узкие джинсы и кеды. Закрыл дверь и стал спускаться по лестнице. Когда он скрылся из поля зрения, Наташа сказала громко, чтобы слышно было на пару пролетов вниз:

– Он ушел, доставай отмычку…

Я расхохоталась. Послышались шаги и на лестнице показалась грузная тетка в платье в ромашку.

– Ой, девочки, опоздала, простите.

А вот это уже была Светлана Федоровна. По крайней мере, мы надеялись, что это она.

Спустя час, после душа, мы валялись на огромном диване перед плазмой во всю стену.

– Мне нравится квартира, может останемся здесь? – спросила я подругу.

– Соседи не очень, долго не протянем.

Мы похихикали. После долгих раздумий, решили погулять по городу и покушать в кафе. Есть хотелось жутко, готовить было лень и не из чего.

– Фух, хорошо, – я откинулась на спинку кресла в ресторанчике. Тут было уютно, повсюду стояли стеллажи с книгами, диваны были декорированы небольшими пледами, тихо играла музыка, почти все столики были заняты, было время бизнес ланча. Мы поели суп и салатик. Желудок был счастлив. И я тоже. Еще бы позвонил Семен, сказал бы что скучает и другие мимишные вещи, радующие девочку, и тогда я б была на седьмом небе.

Остаток дня шатались по городу, даже нашли парк аттракционов из СССР, прокатились на чертовом колесе, правда кабинки уже были закрытые, переделанные. В них не так страшно, и лезли воспоминания про Семена, мороженое и секс.

Наташа предложила пойти в краеведческий музей, не знаю зачем, но мы пошли. Долго и тщательно разглядывали чучела животных, какие-то камни, древние кувшины и так далее. И, знаете, что я понимала в этот момент, я не хочу в Турцию. Никогда и ни за что. Я не хочу отпуск, в котором лежишь, жрешь, купаешься, лежишь, жрешь, купаешься. Если едешь на экскурсию, которая стоит необоснованно дорого, то умираешь от жары, пьешь цитрамон, чтоб не лопнула голова и мечтаешь вернуться к морю. Это не мое. Я кайфовала. А Наташке было все равно куда, хоть в Турцию, хоть в краеведческий музей, лишь бы не дома сидеть.

– Давай в этот клуб? – предлагала Наташа, сунув мне телефон под нос. Мы выбирали куда идти. Причем так нашастались за день так, что идти никуда не хотелось. Но чего ж мы сюда приехали, в квартире можно и дома было посидеть.

Мой телефон заверещал, заставив нас подпрыгнуть. Звонил Семен.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила я.

– Прости, я только увидел сообщение, без связи был какое-то время. С колесом все хорошо?

– Да-а-а, заклеили, вытащили гвоздь, – мне так хотелось узнать где он там был, что не было связи, но я собрала жалкое наличие такта и молчала.

– Я оценил ягодицы мужчины, что пришел на помощь, – усмехнулся он.

– О, да! Мы тоже, во всей красе!

Мы помолчали. Я вышла на кухню и села на высокий стул у барной стойки.

– Я думала ты мне не позвонишь после…гоcтиницы…

Он молчал. Затем сказал:

– Я тоже думал.

– Почему позвонил?

– Ну…ты написала, что ревнуешь к Марине, начали переписываться, надоело писать, потому и…

– Перестань, – перебила я, – ты же знаешь, что я имею ввиду.

– Знаю. Не знаю почему позвонил. И заранее отвечая на твой вопрос – не знаю, что будет дальше и как мы будем общаться. Пусть все идет так, как идет, не усложняй… Я понимаю, что ты хочешь, чтоб ы я тебе писал ежесекундно о том, как скучаю, и что ты самая лучшая и единственная, – здесь он улыбнулся, – ну все девочки этого хотят, но я не такой. Я не ревнивый, вроде бы. Я не рвану к тебе на помощь, если ты пришлешь фотку, что проткнула колесо…

– Я не для этого…, – начала я говорить.

– Я знаю, что не для этого, я просто хочу, чтобы ты понимала какой я.

– Не принц.

– Вообще нет.

– Стандартный, – добавила я с улыбкой.

– Очень. Не романтик, не принц, хреновый ухажер, не буду говорить комплименты и так далее, понимаешь? Не буду писать, что скучаю аж спать не могу.