Хамелеонша

Закончив, оторвала клочок и уставилась на него. Вертела и так и сяк, пыталась представить написанное безо всех этих завитков. На кудрявости и каллиграфические украшательства художник не поскупился. Похоже, это фраза на незнакомом языке. Видела ли я ее прежде? Хотя не припомню ничего подобного. На официальном гербе Скальгердов она отсутствует, но это ни о чем не говорит: гербы на щитах, знаменах и одеянии рыцарей обычно довольно схематичны, поэтому неудивительно, что её там нет. Однако возможна и другая причина: надпись важна и не предназначена для посторонних глаз.

Я устало кинула бумажку на комод, злясь на себя. Ниже в книге был текст, который я даже мельком не успела проглядеть, таращась на символы. Наверняка, там есть пояснение, а то и ключ к тому, что мы с Людо ищем.

«Да, Лора, там от начала до конца расписан весь обряд, специально для тебя», — усмехнулся внутренний голос. Я вздрогнула, осознав, что он облекся в интонации Гостя, медленно подняла глаза на зеркало и встретилась со своим отражением. На лбу выступили бисерины пота, зрачки медленно расширились капнувшим в воду маслом, царапина выделялась кровоточащим волосом на фоне синюшной кожи. Я сейчас похожа на невесту Скорбного Жнеца.

А голос Гостя-Бодуэна все не унимался.

Почему бы тебе не угомониться, Лора? Мертвецов не вернешь…

«Угомонюсь, когда ты пополнишь их ряды. Ты заслужил!»

Как тот трактирщик?

Я дернулась и после паузы спокойно ответила:

«Да, он тоже».

Ты будешь убирать всех неугодных?

«Не всех, только тех, кто причинил или собирается причинить нам с Людо зло. Зуб за зуб, это справедливо. Нельзя лить воду на огонь и жаловаться, что ошпарился».

А с чего ты взяла, что сама заслуживаешь жить? Неужели не видишь, что таким, как вы с братом, здесь не место, вы лишние, вы везде лишние. У тебя нет подруг, у него друзей, родных вы тоже потеряли. Никто не станет вас оплакивать, выродков не оплакивают, вы одни на целом свете. Так почему ты так цепляешься за жизнь и стремишься отнять её у других? А вдруг я не виноват в твоем несчастье, об этом ты думала? Ты хоть раз у меня спросила? Вдруг все это нелепая случайность, совпадение. Я не хотел зла, Лора…

«Ты разрушил мою жизнь и не хотел при этом зла?!»

Это не я. Я бы ни за что не причинил тебе вред, всему есть разумное объяснение. Разве ты забыла наш разговор в трофейной? Тогда маленькая Лора мне верила. И сейчас в тебе говорит вовсе не ненависть, сегодня в башне ты это доказала. Ты плохая актриса, Хамелеонша. В глубине души ты хочешь мне верить, ты уже веришь, иначе я бы тебе не снился.

«Замолчи! — закричала я, вскочив, уперла кулаки в комод и почти коснулась губами зеркала. Поверхность затуманилась от моего дыхания. — Ты все равно не отговоришь меня тебя убить».

Кому ты это говоришь, Лора? — захохотал голос.

«Тебе! — зарычала я на свое отражение и стукнула его. — Я хочу сделать тебе больно. Хочу, чтобы ты умер! Умер! Умер! — С каждым словом кулак опускался на зеркало. — Только тогда я буду свободна!»

Кровь грохотала в ушах отголосками крика.

«Умер, умер, умер…»

Отдышавшись, я поняла, что одна в комнате, и прислонилась пылающим лбом к холодной поверхности зеркала, чувствуя, как озноб ползет от ног к спине колючими мурашками.

Видеть Бодуэна во сне и наяву, а теперь ещё и спорить с ним у себя в голове, это уж слишком, так и с ума сойти недолго. А, может, я уже сошла? Лора безумная, безумная Лора. Издав смешок, я обессилено сползла на пол.

Нет уж, сейчас мне нужна трезвая голова. А ещё та книга. Безумцы не умеют строить планы, а я умею. Вот отомщу, а там уже можно с чистой совестью сходить с ума.

***

Вечером я показала символы Людо.

— Может, это просто завитушки для украшения?

— Нет, они совсем не были похожи на украшение.

— Тогда девиз? Только на инакописи.

— И снова нет: девиз там тоже был, его я без труда прочла. А это что-то другое.

Брат задумчиво нахмурился.

— Тогда сдаюсь… или постой… — он покрутил надпись, как я днем, — может, это шифр?

— А что это такое?

— Помнишь наш тайный язык, где свой жест для каждой буквы?

— Конечно.