Хамелеонша

Незримое присутствие Бодуэна пропитывало каждую деталь аскетичной обстановки: небрежно брошенный на спинку стула плащ – лисий мех под цвет его волос, – исколотая булавками карта на стене, стоячая конторка, жаровня, стол на козлах с забытым на нём ножом для очинки перьев, шкап с документами, и запах восковницы и дыма, проникающий под кожу знакомым покалыванием.

«В игру примете?»

«Вы уже сейчас красивее большинства знакомых мне леди…»

«Похоже, я не слишком-то вам нравлюсь».

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

– А что за той дверью?

– Личные покои.

Тесий кинул нож под столешницу конторки и приблизился к шкапу. Нижнюю часть, открытую, заполняли рукописи и свитки. Верхняя была отгорожена дверцами, но за деревянным кружевом створок проглядывали плотные ряды томов. В скважине торчал ключ с шёлковой кисточкой на конце – похоже, кабинет покидали в спешке.

Едва слышный шорох заставил меня вскинуть голову. На углу шкапа, как горгулья на соборе, сидел сокол. Без прикрывающего глаза клобучка. Я медленно попятилась.

– Она со мной, Кирк, – предупредил Тесий. – Не бойтесь, миледи, главное, ничего не трогайте.

Птица не шелохнулась, но не сводила с нас жёлтого перламутра глаз.

Тесий наклонился к полкам доступной секции и принялся водить пальцем по содержимому:

– Где-то здесь… Ещё была одна книжица в чёрном переплёте. Там, насколько помню, довольно подробное отображение всех гербов с любопытными пояснениями.

Торопливость движений выдавала желание поскорее покончить с делом и уйти отсюда. Он вытаскивал рукописи, мельком проглядывал и ставил на место. Две из них пестрели такими же яркими миниатюрами, как и оставшиеся в скриптории.

– Вот, кстати, эта тоже могла бы вас заинтересовать.

Я едва взглянула на предложенную рукопись и вернула ему.

Открыв следующую, он побагровел и спешно поставил книгу на полку. Но я успела разглядеть деву в окружении рыцарей. Было что-то крайне непристойное в томном изгибе её тела и выражении лица с полуприкрытыми глазами и влажными губами, а ещё в том, что она стояла совершенно обнажённая, тогда как рыцари – в полной экипировке. Один целовал ей пальцы ног, второй гладил белое бедро, остальные тоже не обходили вниманием.

– Что это за книга?

– Гм, рукопись о смертных грехах, вернее, об одном. Принесена в дар Его Высочеству.

Наконец, Тесий отступил и тоскливо ткнул в закрытую половину.

– Значит, там. Боюсь, я ничего не могу поделать.

– Совсем ничего?

– Эта секция не для посторонних… – он виновато пожал плечами, – простите. Если Его Высочество посчитал, что книгу лучше скрыть, я не вправе нарушать его волю. Кажется, она была в зелёном переплёте…

– В замке есть ключ, – сказала я как можно мягче и опустив глаза. – Я ведь всего лишь взгляну… при вас.

Однако Тесий проявил неуместную твёрдость.

– Нет, мне жаль.

– Какое разочарование. – Я отвернулась и сделала шаг к выходу.

– Постойте, или я мог бы…

– Могли бы?..

– Поискать Его Высочество и спросить дозволения, – неуверенно докончил секретарь, всем видом выражая, что готов попробовать, но надеяться не на что.

– Я была бы счастлива!

– Хорошо, только… – Он окинул взглядом кабинет и замялся.

– Если желаете, я могу подождать на лестнице, – смиренно произнесла я, догадавшись о причине колебаний.

– Нет, конечно, я не имел в виду… не хотел сказать, то есть, конечно, вы можете остаться здесь. Я быстро. Только ничего не трогайте, хорошо?

– Хорошо.

Он коротко кивнул и скрылся за дверью. Как только шаги стихли, я бросилась к шкапу и схватилась за ключ. Два оборота влево, и створки раскрылись с тихим щелчком, явив взору примерно ту же картину, что и в открытой секции.

Зелёный переплёт, зелёный переплёт…

Таких книг оказалось две. Первую я сразу отбраковала – сплошной текст на инакописи, ни одного знакомого символа или иллюстрации, а вот вторая оказалась тем, что нужно.

Герб Скальгердов, выписанный с необыкновенным тщанием и даже подобострастием. А поверх вьётся дугообразная надпись, не девиз, он внизу, а что-то другое, из непонятных символов… Я нахмурилась, сосредоточенно вглядываясь.

И тут над головой раздался шум. Не успевая поднять глаза, я инстинктивно отскочила, поэтому камнем рухнувший со шкапа сокол промахнулся, лишь мощное крыло ударило по лицу. Пока я приходила в себя, он описал круг и, издав истошный крик, снова атаковал. Выбил книгу, которую я выставила как щит, и опрокинул меня на пол. Том отлетел к шкапу, а сама я больно ударилась плечом. Попыталась встать, но, запутавшись в подоле, повалилась обратно и лишь бестолково закрылась руками, когда он сделал новый заход.

Острая боль под ключицей, где чиркнули когти, рывок за волосы, и жемчужины водопадом посыпались из причёски. Всюду кружили перья, стены двоились, а дыхание громко отдавалось в ушах. Сокол вновь ринулся на меня, разинув клюв и выставив скрюченные когти с запутавшейся чёрной прядью, на конце которой на обрывке нити повисла бусина.