Халява

— Я тоже сюда руку приложил, — похвастался дружбан.

— Как это ты умудрился?

— Да мне сейчас все равно делать нефиг. До сессии далеко, а просто шланговать по поселку — скучно. Вот меня Дмирич и подтянул…

— Валерий Дмитриевич? Наш трудовик?

— Он, — кивнул Васек. — Ты ж знаешь, он знатный резчик. — Классе в шестом-восьмом мы вместе с Васькой ходили на кружок вырезания по дереву, который вел наш трудовик Валерий Дмитриевич. Надо признать классный мужик — пацанва вокруг него так и вьется. Умеет он с ними работать — сам таким был. Он и поможет и подскажет. Крепкий мужик, здоровый, плотный, словно медведь перед зимней спячкой, а с пацанами, как с ровней всегда… Уж сколько лет прошло, а воспоминания о нем у меня самые светлые. — Так вот он меня и подтянул, — произнес Васька, выдергивая меня из воспоминаний. — Заработал прилично.

— Классная работа! Из чего резали? Береза, липа? — с видом знатока спросил я.

— Не-а, — довольно улыбнулся Васька. Нипочем не угадаешь! Экономили с Дмитричем как могли. Это гипс. Для повторяющихся узоров, типа рамочек, делали деревянную заготовку. Затем с нее резиновый слепок — и штампуй себе! Морилочкой, лаком обработали…

— Хитро! От настоящего дерева не отличить, — согласился я. — Так, Васек, чего закажем?

— Да мне все равно, — пожал плечами дружбан, — было бы, чем закусить, и ладушки!

— Хорошо. Девушка! — позвал я официантку.

К нашему столику подошла молоденькая девчушка в белом переднике.

— Что заказывать будете, молодые люди? — произнесла она.

— Привет, Маринка! — поздоровался Васек. — Чего это ты, не узнаешь бывших одноклассников?

— Тише ты, Вася! — шикнула она на кореша. — Директор ругается, если я с клиентами лясы точу. Узнала я тебя, узнала! Склерозом не страдаю! Полгода с выпускного еще не прошло…

— А Серегу Юсупова че, забыла за год? — возмущенно произнес Васек.

Я сидел за столиком вполоборота к бывшей однокласснице, окна в кафешке были закрыты толстыми тяжелыми шторами, поэтому лицо мое скрывала тень.

— Сережка! Ты? — завизжала от восторга Маринка, да так громко, что вздрогнули остальные, немногочисленные пока еще, посетители кафешки.

— Ну вот, — притворно огорчился Васек, — как меня — так "тише ты!", а как Серегу — так радости полные штаны! Где равноправие? Где справедливость? Чем, скажите, известный писатель отличается от обычного человека?

— Да помолчи ты, Васька! — вновь накинулась на него Маринка. — Сережка, я… Я сейчас! — Она резво развернулась, только взметнулась юбка, открывая на мгновение стройные ножки в темных капроновых чулках, и исчезла за барной стойкой.

Через секунду она вновь появилась у нашего столика, немного растрепанная и сжимающая в руках глянцевую книжку с моим именем на титульном листе.

— Вот… — неожиданно замялась Маринка.

— Подписать? — понял я без слов. — Давай! — Я взял из рук одноклассницы книжку, вынул из "барсетки" блатную ручку с золотым пером и задумался: что же написать? — Дорогой однокласснице…

— Так уж и дорогой?! — фыркнул Васька.

Маринка тут же больно ущипнула другана за бок:

— Да уж не дешевая!

— Больно! — сморщился Васька. — Согласен, дорогая! Пиши, Серега, а то не отвяжется.

— Не, по-другому будет! — согласился я с Васькиным мнением и размашисто написал: Маринке на долгую память! Ниже поставил дату и расписался. Ну не привык я еще к своей славе. Нужно будет подумать над тем, что писать на обложках читателям. Ведь еще не раз попросят автограф, как пить дать!

— Ой, Сереж, спасибочки! — Маринка прижала книжку к груди.

Да, мы пока еще самая читающая страна в мире. И писатели в СССР до сих пор еще приравниваются к небожителям… Скоро эта лафа закончиться, но за оставшийся срок я постараюсь снять со своего положения все сливки.

— Марина! — Васька пощелкал перед носом восхищенной девчушки пальцами. — Нам бы выпить-закусить!

— Ой, а я совсем забыла! — Маринка схватилась за голову. — Что кушать будете, мальчики?

— Давай пельмешков, салатик какой-нить, сока, и поллитру… Водка есть хорошая?

— Ну ты и разошелся, Васька, — лукаво прищурилась официантка. — Тебе что, двадцать один есть, чтобы водяру заказывать? Мне директор шею намылит.

— Маринка! Не позорь меня перед известным писателем! — набычился Васька. — Эка невидаль… Я чего, школьник сопливый? Давай тащи! Самое дорогое пойло, какое в вашей забегаловке есть! А директору скажешь, если бочку катить вздумает, то Серега в следующей книге главного говнюка его именем назовет, на всю страну ославит! А страна у нас, сама знаешь, не маленькая!

— Ну ты, Васек, раздухарился! — Я неодобрительно покачал головой. — Сбавь обороты!

— А чего она…

— Мариночка, золотце, неси уже, — попросил я. — А то этот товарищ, — я кивнул в Васькину сторону, — вашу забегаловку по кирпичику разнесет.

— А что из спиртного-то принести? — спросила Маринка.

— А что есть?

— Водка "Пшеничная", "Столичная", "Русская", — принялась перечислять официантка. — Коньяк "Армянский", "Белый Аист", "КВВК". Есть ром импортный "Слынчев бряк". Спирт "Роял"…

— Не-не, — я передернул плечами. — Роял не надо. — Попил я его в свое время.

— Ну, еще есть водка китайская, лимонная…