Со стороны могло показаться, что Хагбард начал новую жизнь. Еще до того как стало известно о его работе на КГБ, друг помог ему получить место курьера в ганноверском отделении консервативной партии «Христианско-демократический союз». Платили мало, приходилось быть на побегушках, но, по общему мнению, он прекрасно справлялся с работой, и сотрудники его любили. Даже когда стало известно и о шпионаже, и о наркотиках, его оставили на работе, полагая, что следует дать человеку второй шанс. Одни из друзей Хагбарда рассматривали его работу в ХДС как еще одно доказательство того, что социал-демократы теперь уже не те, что в былые годы, и левеют на глазах, а другие просто думали, что это его первый маленький шаг к возвращению в общество. Его жизнь казалась, по крайней мере посторонним, более спокойной. Столько лет прожив как перекати-поле, он наконец собрался переехать в собственную квартиру. Вероятно, подействовала и окружавшая его атмосфера ортодоксального христианства. Его товарищи по работе и предположить не могли, что этот тихий юноша был постоянным пациентом психиатрических клиник.
В действительности жизнь Хагбарда по-прежнему представляла темный клубок. Он все еще пытался отказаться от наркотиков. Квартиру оплачивали западногерманские власти, породив, таким образом, странную зависимость. А зависимость от властей явно была непосильным грузом для человека, погруженного в параноидальный бред. Хагбарда все больше одолевали навязчивые идеи, что за ним постоянно следят реальные или вымышленные организации. Он верил, что в полиции читают его мысли и манипулируют им. Хагбарда угнетало и сознание того, что его рыночная стоимость находится в прямой зависимости от интереса, который он представляет для прессы, а этот интерес иссяк. Спустя пару месяцев сенсация потеряла свой блеск, и журналисты почти забыли о молодом хакере с необычной кличкой.
Утром 23 мая Хагбард отправился отвезти почту на принадлежавшем ХДС «Фольксвагене» и не вернулся. После обеда друзья начали его искать, а в 16.00 объявила розыск и полиция. Через неделю друзья оставили надежду его найти. Хагбарда нашли через 9 дней.
Когда крестьянин Эрнст Борсум в первый раз заметил на глухой полянке в лесу «Фольксваген-Пассат», он подумал, что машину поставил какой-нибудь любитель бега трусцой. Но шли дни, машина стояла на том же месте, а на капот нанесло листьев. Борсум вызвал полицию. Рядом с машиной обнаружили совершенно обугленное тело. Рядом валялись остатки канистры. В радиусе трех метров от трупа вся растительность почернела. Водитель, заключила полиция, взял канистру с бензином, облил себя, остатки вылил на землю и зажег спичку. Пламя должно было охватить его мгновенно. Даже если он кричал, никто бы его не услышал. Положение, в котором было обнаружено тело, – в позе эмбриона, одна рука прикрывала живот, другая голову -свидетельствовало о том, что в последний момент самоубийца передумал и катался по земле, пытаясь сбить огонь, либо – если это убийство – пытался спастись. Это был, конечно, Хагбард.
Смерть Хагбарда снова вынесла дело хакеров-шпионов на первые полосы. Западногерманские журналы и газеты разразились большими статьями, гадая о причинах смерти. Так насколько же секретной была информация, попавшая в КГБ? И кому была выгодна смерть Хагбарда? Нежели человек может выбрать такой ужасный способ самоубийства? Поползли слухи, что это дело леваков-террористов, для которых Хагбард добывал информацию из полицейских компьютеров, и что его убрали, боясь, что он заговорит.
Иоганн Швенн, адвокат Хагбарда, сожалел, что сделал так мало, чтобы помочь человеку, чью отчаянную просьбу о помощи не смог расслышать. Швенн не разделял мнений об убийстве и со всем пылом правозащитника набросился на власти, единственной целью которых было сфабриковать дело, не заботясь о судьбе несчастного юноши. Многие пришли к выводу, что в известном смысле Хагбарда все-таки убило, по крайней мере подтолкнуло к смерти, давление со стороны властей и журналистов. И те и другие использовали его, не обращая внимания на его состояние. Если мания преследования и довела Хагбарда до самоубийства, заявил один его друг, то он принес себя в жертву, чтобы спастись от дальнейшего манипулирования своими мыслями. То, что он погиб 23 мая, было не случайностью. В пресловутой трилогии «Иллюминатус» числу 23 придавалось большое значение. «Все великие анархисты умирали на 23-й день какого-нибудь месяца», – объяснял один персонаж книга другому.
Группа друзей Хагбарда поместила в Tageszeitung некролог. «Гнев и скорбь в наших сердцах. Мы уверены, что наш друг остался бы в живых, если бы не продажная пресса и криминализированная полиция, которые довели его до смерти».