Хакеры снов

Количество чужих мыслей, сначала вяло текущее ручейком вдруг превратилось в какое-то ментальное цунами, чуть не снеся своим потоком мой разум к чертовой матери. Схватившись умом за спасительный круг внутреннего голоса я кое-как удержал сознание. Цунами постепенно сходило на нет. Мыслей было много, но мозг уже был способен от них абстрагироваться. Как будто ветер, перелетали они от одного к другому, отдаваясь мягким шуршанием в моей голове. В следующий миг помимо мыслей тем же неопознанным органом чувств я начал ощущать присутствие тысяч людей где-то совсем рядом. Надо бы найти в этой какофонии Лёху, — подумал я.

— Не надо меня искать, я ближе чем ты думаешь, — прошелестело в моей голове.

Эта фраза прозвучала весьма неоднозначно, ибо было ощущение, что расстояние тут и вправду определяется мыслями.

— А что это за место? — спросил я пустоту, надеясь, что мой вопрос прийдет к нужному адресату. — И почему мы встречаемся именно здесь, а не наяву? Ну или могли хотя бы в снах организовать какой-нибудь конференц-зал. Это конспирация, да?

— Как много вопросов, отозвался в моей голове голос Лёхи. В реальности нам было бы очень сложно встретиться, потому что здесь люди со всех уголков мира. Причем не только нашего. Да и привлекать внимание к себе совсем не хочется. Впрочем, в чьем-то сне встречаться тоже проблематично.

Если ты, к примеру, пригласишь к себе в гости полторы тысячи человек, то весьма вероятно, что они разобьют любимую бабушкину люстру или запачкают кухню. То же самое и здесь. После визита стольких даже обычных личностей в сон любого человека могут произойти необратимые изменения в психике. А тут весь свет мировой осознанности. После такого визита ни один человек не сможет больше проснуться.

Лёха внезапно замолчал и я уж было подумал, что мы потерялись в этом море мыслей, но тут же его голос снова зазвучал в моей голове.

— Я же представитель Совета, поэтому иногда могу пропадать, отвлекаясь на важные дела. Так вот продолжил он, — наши встречи могут происходить только в одном месте, то есть здесь. Это граница мира сновидений.

— А что за границей, наш мир? полюбопытствовал я.

— Нет. Наоборот. За границей — мир смерти.

— Там рай?

— Да. В трех километрах на север отсюда сидит райский превратник и отбирает кандидатов на шикарную жизнь.

— Да ну…

— Иногда я поражаюсь твоей наивности, улыбнулся Лёха. Точнее, никакой улыбки я не увидел, но почему-то подумалось, что он обязательно улыбнулся.

— Нету ни рая, ни ада.

— А Бог есть?

— Бог есть… Да. Причем даже два.

— Почему два?

— Я тебе еще не говорил, но в снах существуют местные жители. То есть вполне себе реальные существа, которых нет в обычном мире. Если каждую секунду в этом мире хотя бы одному человеку снится Бог, то последний становится материальным в мире снов. Он обретает память и могущество. Бог имеет неограниченную власть. Правда только в снах христиан. В снах остальных он силен, но совсем не так.

— А какой он?

— Огромный, седовласый старец. Мудрый, справедливый и переполненный любовью ко всем. Правда негибкий и страдающий отсутствием толерантности к инакомыслящим. В общем, он такой, каким его и представляют христиане. Странно, если бы он был другим.

— Ты говорил, что Бога два. А кто второй?

— Второй Бог это не фантазия, порожденная чересчур впечатлительным человеческим мозгом. Он, если можно так выразиться, настоящий.

— Как бы тебе объяснить, задумался Лёха. Мы состоим из клеток, так?

— Угу, отозвался я.

— Под микроскопом каждая клетка вроде бы ведет свое собственное существование. Растет, размножается, питается. Но если убрать микроскоп, то клетка окажется лишь невидимой, но неотъемлемой частичкой большего организма. И без связи с этим организмом клетка бессмысленна и нежизнеспособна. Более того, жизнь клетки сильно отличается от жизни существа. И клетка явно не догадывается, что она и миллиарды ее собратьев являются большим и сложным существом. Так вот твое сознание и мое и любое другое это клетки. А все вместе это и есть Бог. Психологи называют его еще коллективным бессознательным. Но, по-моему, лучше подошел бы термин коллективное сознание.

— Продолжая биологическую метафору, представь себе, что несколько клеток твоего мозга вдруг стали бы осознанными и начали бы думать самостоятельно. Это и есть мы.

— Думаю, если бы какие-то клетки в моем мозгу стали осознанными сами по себе, то у меня случилась бы шизофрения.

— Если в небольшом количестве, то нет. Клеток ведь миллиарды. И людей миллиарды. А осознанных клеток только сорок. Правда теперь надо прибавить еще и полторы тысячи полуосознанных клеток. Но такие уж времена. Когда Бог начинает сходить с ума, нужно противоядие.

— Что? — испуганно спросил я.

Но ответить Лёха не успел, потому что серая пелена наполнилась всепроникающим и нарастающим мелодичным звуком. Это что-то новенькое. Неужто совет Сорока состоит из меломанов?