Хакеры: Герои компьютерной революции

Ходу пьесы было суждено поменяться уже через несколько актов. Клудж Комната, в которой работала PDP-1 под управлением системы с разделением времени, которую Джек Деннис писал в течение года, все еще пользовалась популярностью при необходимости ночного хакинга, и в особенности для игры в «Космические войны». Но истинные хакеры все больше и больше предпочитали иметь дело с компьютером, работавшим в составе Project MAC. Он располагался среди других машин, на ярко освещенном и плохо обставленном девятом этаже ТехСквера, где избежать непрерывного гула от работавших компьютерных кондиционеров можно было, только нырнув в один из нескольких крошечных офисов. Здесь же находился клуб TMRC, со своей никогда не иссякающей машиной, полной Кока-Колы, машиной по размену денег, созданной в свое время Сандерсом. По соседству с клубом находилась Инструментальная Комната, где всю ночь заседали хакеры, споря о том, что для непосвященных выглядело сложно понимаемыми и загадочными вещами.

Эти споры были движущей жизненной силой хакерского сообщества. Иногда спорщики срывались на крик, когда кто-нибудь настаивал на определенном виде схемы кодирования для ассемблера или специфическом виде интерфейса, или о каком-нибудь особенном свойстве компьютерного языка. Именно этиразличия заставляли хакеров стучать по доске, или кидать мел через всю комнату. Это было не столько битвой различных эго, сколько попыткой понять, что же является Правильной Вещью. Этот термин для хакеров имел особый смысл. Под Правильной Вещью при решении любой проблемы, будь то вопросы программирования, несоответствие аппаратных интерфейсов, проблемы в программной архитектуре, подразумевалось такое решение, которое… в общем, которое этой Правильной Вещью и было. Совершенный алгоритм. Вы могли бы разбиться в лепешку, но найти такое решение, что любой, у которого была хотя бы одна извилина в голове, мог увидеть его очевидность, словно прямую линию, прочерченную между двумя точками, после которого не было никакого смысла пытаться сделать это лучше. «Правильная Вещь», —как объяснял позднее Госпер, «весьма четко означает уникальное, корректное и элегантное решение… Оно удовлетворяет всем ограничениям, существующим на этот момент. Предполагается, что такое решение, существует для большинства проблем».

И у Госпера и у Гринблатта были свои сильные доводы в пользу именно своего видения проблемы, но обычно Гринблатт быстрее уставал от «этих разъедающих сознание человеческих интерфейсов» и удалялся для того, чтобы действительно реализовать что-нибудь, элегантное или не очень. По его мнению, вещи надо было создавать, и если их никто не будет хакерить, то тогда это сделает он. Он будет сидеть с карандашом и бумагой, или иногда за консолью PDP-1 и пытаться родить в муках свой код. Программы, которые писал Гринблатт, были очень устойчивы в работе, что также означало, что и принципы, которыми он пользовался, также были весьма твердыми и устойчивыми. В его программах были встроены различные обработчики, которые предотвращали вылет целой программы из-за одной единственной ошибки. Время от времени Гринблатт полностью погружался в процесс тщательной отладки своей программы. Госпер считал что Гринблатт, больше чем кто-либо, очень любит находить и устранять ошибки, и он иногда подозревал, что тот специально пишет глюкавый код того, чтобы потом его можно было спокойно пофиксить.

Госпер предпочитал публичный стиль хакинга. Ему нравилось работать при стечении народа, и часто начинающие хакеры подтаскивали стулья и садились за его спиной, для того чтобы можно было смотреть на консоль, на которой он создавал свои искусные хаки, и которые весьма часто содержали небольшие, но интересные математические фокусы. С дисплейными хаками он делал практически все, что было возможно, применяя самые неожиданные алгоритмы, вызывавшие непредсказуемые серии пиротехнических эффектов на CRT. Госпер вел себя как экскурсовод, объясняя все, что он делал по мере своего продвижения, иногда подчеркивая, что даже клавиатурные ошибки могут представлять собой интересный численный феномен. Он непрестанно удивлялся тому, как компьютер возвращал назад что-нибудь неожиданное. Он воспринимал все, что выдавал компьютер с бесконечным уважением. Иногда выглядящее случайным событие могло отвлечь его в сторону удивительным проявлением иррациональных корней квадратного уравнения или трансцендентной функции. Некоторые колдовские манипуляции над процедурами в программе Госпера могли со временем могли превратиться в ученые записки, подобные вот этой, начинавшейся такими словами:

«Известно что, из-за слабой изученности, непрерывные дроби используются достаточно редко. Я предлагаю нижеследующую демонстрацию относительных преимуществ использования непрерывных дробей в сравнении с другими численными представлениями.»