Хакеры: Герои компьютерной революции

Это было прямо в точку. Столлман не имел никаких иллюзий по поводу того, что он может этим как-то улучшить мир. Ему пришлось смириться с тем, что всё вокруг лаборатории ИИ постоянно заполняется грязью. И он решил нанести отщепенцам настолько сильный удар, насколько он смог его сделать. Он знал, что он не может заниматься этим бесконечно, а потому он установил для себя последний срок: конец 1983 года. После этого он не был уверен в том, что ему следует дальше предпринять.

Он считал, что он является последним истинным хакером на земле. «Лаборатория ИИ была единственным примером, который показывал что вполне было возможным иметь организацию, которая была анархической и великолепной одновременно», — объяснял он. "Если я говорил людям, о том, что вполне можно на компьютере не иметь системы безопасности и люди при этом не удаляют ваши файлы, а ваши начальники не лезут в ваши дела, то я мог спокойно показать на лабораторию ИИ и сказать: «Посмотрите, мы это делаем. Приходите и используйте наши машины! Смотрите!». Теперь я не мог так больше делать. Без этого примера, никто мне не верил. В течение долгого времени мы были примером для всего остального мира. Теперь это все ушло, и мне было не понятно, с чего надо было начинать? Как-то раз я прочитал книгу. Она называлась "Иши, последний из Яхи«. Это была книга о последнем человеке из индейского племени, который поначалу оставался вместе со своей семьей, но затем и его родственники, один за одним, ушли в мир иной».

Столлман чувствовал то же самое, как Иши.

«Я последний из этой мертвой культуры», — говорил РМС. «Я больше не принадлежу окружающему меня миру. И в некотором роде я чувствую, что я тоже должен умереть».

Ричард Столлман ушел из МТИ, но в его голове созрел план: написать свою версию популярной закрытой компьютерной операционной системы UNIX и раздать ее всем желающим. Работая над проектом GNU (что означало «Gnu is Not UNIX») означало, что он может «продолжать использовать компьютеры, не нарушая свои принципы». Поняв, что Хакерская Этика не может выжить в неизвращенной форме, в которой она раньше обитала в МТИ, он понял, что определенное количество небольших акций как эта, позволит жить Этике во внешнем мире.

* * *

То чем занимался Столлман — это вхождение в массовое движение Реального Мира, того попытка привить там хакерство, которое раньше подталкивало всю организацию, откуда он теперь с такой болью уходил. Возникновение хакерства в МТИ за двадцать пять лет до этого было сосредоточенной попыткой полностью впитать в себя магию компьютера; собирать информацию, познавать ее и узнавать новое об этих чарующих системах; использовать эти совершенные логические системы как источник вдохновения для своей культуры и способа бытия. Это были цели, которые мотивировали поведение Ли Фельзенштейна и хакеров компьютерного железа от Альбуркерка до Бэй Ареа. И самым замечательным побочным продуктом их жизнедеятельности стала индустрия персональных компьютеров, которая сделала возможным доступ миллионов людей к магии компьютеров. Только самый малый процент новых пользователей компьютеров овладевал этой магией с той же всесокрушающей энергией хакеров МТИ, но у каждого из них был свой шанс… и многие из них видели проблески чудесных возможностей машины. Она увеличивала их силы, подстегивала их воображение, и кое-чему их учила. И если они пытались к этому прислушаться, то возможно они слышали Хакерскую Этику.

По мере того как компьютерная Революция росла по головокружительной раскручивающейся спирали кремния, денег, крикливой рекламы и идеализма, Хакерская Этика становилась все менее чистой. Это было неминуемым результатом ее конфликта с ценностями внешнего мира, но ее идеи несли эту культуру дальше, заставляя делать шаг вперед. Каждый раз как пользователь включал машину, и экран оживал, и на нем начинали появляться слова, мысли, изображения, а иногда там создавались целые миры, которые строились из ничего, и эти компьютерные программы давали возможность любому человеку почувствовать себя Богом.